на ту великую державу, которую лучшие из лучших элементарно просрали. И кому – русофобам из всемирного масонства, кои есть враги православного христианства, то бишь сатанисты!
Вспоминалось такое: безоблачное небо, сияющее на нем солнце, цветущие луга с порхающими по ним бабочками – душами божьими. А еще врезавшаяся в память картина из раннего детства: широкое поле, полное благоухающих трав – васильков, лютиков, одуванчиков, ромашек… и стрекот кузнечиков. Господи, такая красота, благодать, умиротворение! И, казалось, впереди ждет что-то несказанно радостное, прекрасное, великое – от предвкушения чего сладостно замирало сердце, душа взволнованно трепетала, озаряясь светом преходящим и одновременно предвечным. Вот что всплывало в памяти Муромова о социалистической советской России.
«Беснуйтесь до времени, оглоеды! – сурово думал полковник. – Настанет срок, получите все сполна от Судии Вышнего!»
От Него каждому воздастся – по делам и помыслам его. Предающий отчизну – предает родителей своих, и народ свой, и любовь свою, а самое страшное – душу свою отдает во власть врага рода человеческого. А тот рад-радёхонек…
Мимо них, направляясь к воде и грациозно покачивая при этом бедрами, ожившей богиней прошествовала красивая блондинка со сногсшибательными формами. Полковник, не удержавшись, бросил на нее невольный взгляд – длинные стройные ноги, аппетитные ягодицы, плоский живот, роскошная грудь. У любого здорового мужика при виде этих ста семидесяти сантиметров лакомой плоти потекли бы слюнки. Вот она – прелесть чар, истинная дщерь Лилит! Такие самки призваны искушать добрых христиан – невольно подумалось Виктору. В следующее мгновение он, спохватившись, быстро отвел взгляд, что, впрочем, не укрылось от его спутницы.
– И что это ты там увидел? – иронично поинтересовалась она.
– Да так, – пробормотал тот, – ничего заслуживающего внимания.
– Неужели? – непритворно изумилась Татьяна. – А мне показалось… По-моему вы лжете, господин дипломат!
– О чем ты говоришь, лапушка? – он придвинулся к ней, прильнув губами к ее шее. – Да разве мне еще кто-нибудь нужен?
И, подражая голосам оперных певцов, громко пропел, вызвав ее звонкий смех:
– Кто может сравниться с Татьяной моей?!..
А сам подумал: где прелесть, там и дьявол – прельщает враг души живые человеческие. Ох, как ловко прельщает всеми соблазнами мира! Ловит на живца: кого на славу, кого на богатство, кого на власть, а кого и на утехи плотские. Умело давит на тщеславие, честолюбие, корысть, алчность да похоть. Сильна власть отца лжи над умом и чувствами. Да только Создатель могутнее! Посему и власть эта дана лукавому на время. Важно устоять, не соблазниться, не погубить душу бессмертную, но… трудно сие подвижничество – труднее не бывает. Нельзя жить во грехе, но и без оного тяжко – отсюда и мощь греховности.
Когда
