следов. Коридоры здесь казались такими длинными, что, наверное, тянулись до горизонта, а одинаковые двери хранили покой своих обитателей и отличались друг от друга только номерами.
Не успел Лу сказать Джиму, что не знает, куда идти, как прямо над их головами из динамика послышался голос охранника:
– Вам нужен двести восемнадцатый номер…
– Спасибо, друг, – ответил Джим, обращаясь к голубоватому глазу телекамеры, и, подойдя к нужной двери, тихонько в нее стукнул.
– Входите! – отозвался совершенно нейтральный голос, не отражавший никаких эмоций и даже половой принадлежности.
Кэш толкнул дверь и вошел в небольшую светлую комнату, разгороженную тремя письменными столами.
– Ваши имена, господа? – спросило существо неопределенного возраста с коротко стриженными, крашеными волосами и длинным носом, на котором удобно сидели очки.
– Джим Кэш и Лу Эрвиль, – за обоих представился Джим.
– Очень хорошо, – ответило конторское существо и, заглянув в компьютерный терминал, несколько раз долбануло скрюченным пальцем по клавиатуре.
Двое других сотрудников – мужчина и молодая женщина, – не поднимая голов, продолжали изучение бумаг, цифры в которых они сличали с показаниями на экранах.
– Ага, – снова повторило существо. – Кэш и Эрвиль…
– Так точно, – не удержавшись, подтвердил Джим. Его почему-то очень занимало, кто перед ним – мужчина или женщина.
– Расчет за месяц плюс тысяча кредитов от дирекции… Штрафы и удержания? Тэкс-тэкс, штрафов и удержаний нет… Рудольф, будьте добры, рассчитайте этих господ, – сказал бесполый субъект, и Рудольф, сохранявший торжественность агента похоронного бюро, поднялся со стула и, подойдя к шкафу, распахнул створки.
Джим и Лу переглянулись. Снизу и до самого верха внутренности шкафа были заполнены «гробовыми» – так называли рабочие прозрачные пакеты с последними деньгами уволенных и с краткими выписками об их трудовой деятельности.
Найдя пакеты, Рудольф прижал их одной рукой к груди, а другой аккуратно прикрыл шкаф. Затем повернулся и вопросительно уставился на руководящее лицо.
– Отдайте, – разрешило лицо, и Рудольф протянул пакеты их владельцам.
3
Проходная предприятия «Холистер плант» осталась позади, и только высокие конструкции возгонных колонн, опутанные обслуживающими площадками, высились над корпусами управления, словно неумытые гиганты над чистенькими и ухоженными карликами.
– Чего оборачиваешься? – спросил Эрвиль.
– Да так, смотрю на нашу колонну. Кто-то теперь будет на ней работать в первую смену?..
– А может, ее совсем остановят.
– Может, и остановят, – согласился Джим и стал прислушиваться к голосам птиц, доносившимся из окружавшего «Холистер плант» парка.
В городах любое предприятие изолировали от жилых
