подался вперед и невольно схватил О’Лири за руку.
– Безусловно. Ей нужно все взвесить, подумать и как следует разобраться в себе, а на это необходимо время.
Полковник молчал, уставившись на свои форменные ботинки. Затем поднял голову, и теперь его глаза казались ожившими.
– Чего вы хотите? – спросил он.
– Нужно совершить перехват, Майкл, – вступил в переговоры Казански. – Достаточно двух легких истребителей «скайкэт».
– Но, надеюсь, это не пассажирский аэробус?
– Ну о чем ты говоришь, Майк, – делано возмутился Казански, – мы же не террористы. Я же тебе говорил, что мистер О’Лири представляет уважаемых людей. Перехватить нужно небольшой летательный аппарат, предположительно – лонгсфейр, на котором попытаются сбежать двое опасных преступников. Между прочим, на них уже есть ориентировка в полиции.
– Все совершенно законно, полковник, – поддержал Казански О’Лири. – Просто у нас в этом деле есть своя заинтересованность, а у вас – своя.
С этими словами бригадир открыл небольшой чемоданчик, в котором лежало несколько пухлых денежных пачек.
30
Восемнадцать лучших специалистов Лео Бражника, распределенные по парам, сидели в засаде. Одной из пар были Гао и Блингштофф, которые упустили клиентов возле компакт-хауса и теперь были полны желания восстановить свою пошатнувшуюся репутацию.
– Нас перестали уважать, Гао, – жаловался накануне своему напарнику Блингштофф. – Все считают, что мы задницы.
– Знаю, – отвечал Гао, – но эти ребята наваляли не одним нам. Других вообще поджарили.
Тем не менее Гао тоже жаждал реванша и в эту ночь впервые не прикладывался к спиртному, хотя воздух был холодный, а в ботинках хлюпала сырость. А еще его мучили угрызения совести.
– Ты знаешь, Блинги, возьми я чуть правее, и их песенка была бы спета, – все время говорил он, а на протяжении ночи повторил эту фразу раз пятьдесят.
Блингштофф молчал, слушая напарника, и следил за одним из солдат-зенитчиков, который шлялся от поста к посту и клянчил спиртное.
И еще фамилия у него была какая-то дурацкая – Йодль. Глупее трудно придумать. В этом Блингштофф был просто уверен.
– Вот что, Гао, – сказал он вдруг под самое утро. – Давай-ка мы с тобой малость здесь все разведаем.
– Где? – не понял одуревший от бездействия и сырости Гао.
– А здесь. – Блингштофф сделал неопределенный жест, словно собирая в руку ржавые нагромождения и тяжелый туман, выползавший изо всех углов. – Если эти гады просидели всю ночь тихо, значит, попытаются смыться утром – как рассветет.
– Бражник говорил, у них самолет…
– Не самолет, а лонгсфейр, – со значением произнес Блингштофф. – Кстати, ты знаешь, что твой однофамилец промазал в этих ребят с трех метров?
– Какой однофамилец?
– Гучеа.
– Ну сказанул – то Гучеа, а то Гао.
– Неважно.
