к Максону:
– Ваше высочество, это огромная честь для всех нас. Вы не против сфотографироваться вместе с этой юной леди?
– С превеликим удовольствием.
Служанки отступили. Максон взял со стола несколько рисунков и встал позади меня, держа в одной руке наброски, а другой обнимая меня за талию. Это был символический жест. «Видишь, – говорил он, – очень скоро я смогу прикасаться вот так к тебе на глазах у всего мира. Ни о чем не тревожься».
Мы сделали еще несколько снимков, и фотограф отправился к следующей по счету девушке. Только тогда я поняла, что служанки незаметно тоже куда-то испарились.
– У тебя очень талантливые горничные, – заметил Максон. – Идеи одна другой чудеснее.
Я пыталась держаться с принцем как обычно, но после вчерашнего вечера все было иначе, лучше и хуже одновременно.
– Знаю. Я не могла бы оказаться в более надежных руках.
– Ты уже выбрала, какой костюм хочешь? – Он веером бросил эскизы на стол.
– Нам всем нравится идея с птицей. Думаю, ее навеяла моя подвеска.
Я прикоснулась к тоненькой серебряной цепочке. Эту цепочку с подвеской в виде певчей птицы мне подарил отец, и я предпочитала ее массивным украшениям, которыми нас снабдили во дворце.
– Мне не хочется тебя расстраивать, но, по-моему, Селеста тоже выбрала что-то такое, связанное с птицами. Судя по всему, настрой у нее весьма решительный.
– Ничего страшного, – пожала плечами я. – Если честно, меня все эти перья не очень прельщают. – Улыбка померкла. – Постой. Ты что, был у Селесты?
Он кивнул:
– Заглянул к ней немного поболтать. Боюсь, и к тебе я тоже ненадолго. Отец не в восторге от всей этой затеи, но понимает, что, коль скоро Отбор еще идет, неплохо бы устроить какое-нибудь празднество. И он согласен – это хороший предлог организовать знакомство с вашими семьями, учитывая все обстоятельства.
– Это какие?
– Он хочет кого-нибудь исключить. И я должен буду это сделать после того, как познакомлюсь с родителями всех девушек. Чем раньше они приедут, тем, по его мнению, лучше.
У меня и в мыслях не было, что отчисление одной из нас – часть плана празднования Хеллоуина. Я считала, что это будет просто грандиозная вечеринка. Эта новость меня встревожила, хотя я и твердила себе, что для того нет никаких оснований. О чем я могла тревожиться после нашего вчерашнего разговора? Он казался таким настоящим, как ничто другое до этого.
– Думаю, мне пора идти дальше, – произнес Максон, продолжая рассеянно проглядывать эскизы.
– Ты уже уходишь?
– Не волнуйся, дорогая. Увидимся за ужином.
«Ну да, только за ужином мы с тобой будем не одни».
– Все в порядке? – спросила я.
– Конечно, – заверил он и торопливо чмокнул. В щеку. – Мне нужно бежать. Еще поговорим.
И с этими словами так же внезапно, как и появился,
