ты! Деньги – всего лишь разноцветные бумажки, которые порхают из рук в руки.
Виктор рассмеялся.
Лера смутилась. В начале года она дала брату взаймы три тысячи долларов – всю годовую премию. Виктор с компаньоном готовили подарочный альбом своих работ для выставки. Деньги им обещал выделить какой-то спонсор, но уже после того как альбом будет напечатан. Для брата это была очень важная выставка. Он надеялся стать знаменитым, или, по крайней мере, продать многие из своих работ.
– Это правда?
– Конечно.
– А я уже начала беспокоиться.
– Ты что, я же твой брат, разве я могу тебя подвести? – Виктор вытряхнул из трубки остатки табака и сунул ее в карман пальто.
– Спасибо, Виктор. – Лера с нежностью посмотрела на брата. Высокий, широкоплечий, в коротком клетчатом пальто и огромных ботинках, Виктор больше напоминал старинного английского китобоя, чем одного из художников-импрессионистов, которым он поклонялся. Лера любила брата и жалела его. Она прощала ему искаженный, иногда злой и беспощадный взгляд на мир, так как преклонялась перед его умением рисовать.
– Пока. – Виктор обнял ее и чмокнул в щеку, уколов бородой. – Бонни тебя ждет. (Он всем давал прозвища, даже собственную дочь называл не по имени – Аня, а только «Бонни».) Вернусь завтра к вечеру.
– Пожалуйста, постарайся вернуться к обеду. У меня встреча.
– Пока, Белка. Хвост не промочи. Аривидерчи!
Он насмешливо взмахнул шляпой и зашагал к остановке, насвистывая что-то под нос.
Белка… Так папа называл ее в детстве. Она совсем не умела бегать, а вот прыгать очень любила. Воспитательницы в детском саду постоянно жаловались родителям, что они не могут заставить ее пробежать, как других детей. Она всегда прыгала или быстро ходила. И в школе из-за этого у нее были проблемы с физкультурой. Белка…
Лера зашла в подъезд.
Денег на столе не было. Только записка: «С первым апреля!»
– Что случилось, тетя Лера? – воскликнула Бонни, увидев ее разочарованное лицо.
– Ничего, – ответила Лера и набрала мобильный Виктора.
«Абонент не отвечает или временно недоступен».
– Ну вот… – она хотела выругаться, но, взглянув на озабоченное лицо девочки, лишь устало хмыкнула. – Все в порядке. Как поживаешь?
Лера обняла племянницу.
– Комси комса[2]. Убираюсь. Тебе что, папина шутка не понравилась?
– Как сказать… Видимо, сегодня все шутки идиотские. А я тебе привезла новую заколку.
– Покажи.
– Класс! Спасибо…
При виде блестящей заколки лицо Бонни, усыпанное веснушками, расплылось в довольной улыбке.
Виктор с дочерью жили в маленькой двухкомнатной «хрущевке» на первом этаже. Это была квартира Леры. Своего жилья у «бедного художника» никогда не было и, наверное, не будет, поэтому, когда он попросился ненадолго
Так себе
