пил все, что ему подавали. За монотонным повествованием к концу сытной трапезы он смотрел на говорящего хозяина словно через какую-то маленькую форточку, все остальное было темным, как ночь.
– …могу предложить вам осмотреть комнату Василия. В ней все осталось в полной неприкосновенности. К тому же там есть послание для вас.
– Для меня? – удивленно спросил Жак, и ему показалось, что он слышит свой голос со стороны.
– Ну, хотя и не для вас лично, но, по крайней мере, для людей из вашего мира, которые должны были прийти сюда позже. Он предвидел это.
Правильная речь старосты Мастара струилась, словно ручеек, однако это стало раздражать Жака и заставляло его злиться.
«Где моя винтовка?» – вспомнил он, но тут же сказал:
– Хорошо, пойдемте, я посмотрю комнату… Василия.
Жак даже не понял, как это произошло, но он уже стоял. Мимо него легкой стайкой пробежали серебристые девушки. Они сверкнули своими янтарными глазами, и Жак почувствовал, как его лицо растянулось в идиотской улыбке.
Между тем он уже шел следом за Мастаром, а рядом едва поспевал Торрик и что-то быстро лопотал. Жак понимал только имя Василий, а все остальное сливалось в какой-то булькающий шум.
– Вот, – произнес наконец Мастар, когда они оказались в небольшой, по-спартански обставленной комнате.
На письменном столе лежали бумаги и две фотографии. На одной из них была девушка, а на другой, видимо, сам Василий – плечистый сержант в форме Пятьдесят второго егерского полка.
Жак подошел ближе и увидел запечатанный конверт без надписи.
– Это и есть послание, досточтимый Лейтенант Монро, – пояснил Мастар. – Вскройте его, вы имеете на это полное право.
Словно чужими руками Жак разорвал конверт и вынул несколько исписанных листов.
«…все произошло совершенно неожиданно для нас, и мы ничего не понимали, даже когда столкнулись с войском Фо-Менко Четвертого. Тогда я впервые увидел действие фехтовальных машин, которые унесли немало жизней моих товарищей.
Бой шел около часа, мы трижды отражали удары противника, но на четвертый раз погибли все…»
Сознание Жака затуманилось, и он, почувствовав тревогу, ощупал пояс. Пистолета не было. И рации тоже.
«Ах, сволочи…» – как-то вяло подумал Жак и, выронив письмо из ослабевших рук, повалился навзничь.
27
С тех пор как лейтенант Монро перестал выходить на связь, прошло пять часов. Короткий день уже клонился к закату, а военный совет, прерывавшийся для выдвижения разведки и смены постов, все никак не мог прийти к единому решению. Грэй и Бони выступали за немедленную атаку на город, чтобы выяснить хотя бы судьбу лейтенанта. Фэйт и Саломея воздерживались, а полковник Вильямс, капитан Фарнбро и медик Бакстер считали, что не следует рисковать и без того небольшим отрядом.
– Но нам все равно нужно решать вопрос с этим городом, сэр, – настаивал Грэй. – Иначе у нас полная неопределенность. Где мы, и вообще…
– В том-то и дело, что неопределенность, –
