нанимала, чтобы добывать себе роли. Снимал ее, разумеется, самый дешевый фотограф. Ничего лучшего Люсиль не могла себе позволить в те годы. Освещение поставлено неправильно, поза вульгарная. Люсиль казалась пухлой и невзрачной, и только ее ноги в дешевых чулках были безупречны.
– Где ты взял эту фотографию? – взорвалась Люсиль. – Выкинь ее!
Но Эдвард задумчиво посмотрел на нее и убрал фотографию обратно в бумажник.
И Люсиль поняла тогда, что он будет хранить эту фотографию не только как воспоминание о собственных заслугах, но и как средство держать ее в узде. Возможно, в этом содержалась угроза, что Эдвард может повернуть вспять то, что сделал однажды, снова изменить все в ее жизни, но уже в другую сторону.
Иногда Люсиль ненавидела Эдварда Джепсона, а в другие моменты восхищалась им больше, чем кем-либо из мужчин, которых ей довелось знать. И еще она боялась его, потому что Эдвард имел над ней власть.
«Ты поедешь в Лондон», – заявил он.
И, несмотря на то что Люсиль для виду протестовала и спорила, она знала с того момента, как Эдвард произнес эти слова, что надо собираться в дорогу.
Но говорить с Эдвардом и говорить с Хоппи – это совершенно разные вещи. Секретаршу Рэндала Грэя ей хотелось убедить в том, что приезд сюда – это огромная жертва с ее стороны. Люсиль полагала, как и многие женщины до нее, что каждое слово, сказанное преданной секретарше, будет передано Рэндалу.
– Что делает Рэндал на юге Франции? – требовательно спросила Люсиль.
– Отдыхает, – ответила Хоппи. – Не знаю, что вы там делали с ним в Нью-Йорке, но я никогда еще не видела Рэндала таким вымотанным, как при возвращении. Он слишком устал, чтобы вообще о чем-нибудь думать, а это, как вы знаете, на него не похоже.
– Он не должен был позволять себе так легко сломаться, – заявила Люсиль. – Посмотрите, что приходится делать мне, а я как-то умудряюсь быть в порядке. Ему надо научиться правильно планировать свой день, не быть глупцом и не растрачивать себя на людей, которые не имеют значения. Мне кажется, что Рэндал слишком мягок и добр.
– Разве может человек быть слишком добр? – произнесла Хоппи. – В конце концов, Рэндал обязан своим успехом именно этому своему качеству – он умеет понимать других людей, знает, что они думают и чувствуют. Если бы он думал только о себе, то утратил бы способность проникать в души других, а именно это делает его хорошим драматургом.
– Ну, ему недолго придется писать для меня пьесы, – сказала Люсиль, – если он немедленно не объявится.
Пройдя через гостиную, она распахнула двери в спальню. Горничная Люсиль уже распаковывала огромные чемоданы, которые прибыли раньше хозяйки морем и, казалось, занимали всю комнату. Люсиль сняла жакет дорожного костюма и бросила его на кровать, затем сняла маленькую серую шляпку, украшенную сапфирового цвета перьями, и расчесала свои мягкие светлые волосы,
