В свите какого-то богача. А в революцию сгинул. Без следа. Ходили слухи, что его расстреляла ВЧК.
– А родственники?
– Есть у него родственники, – кивнула та. – Были по крайней мере.
– И где они, Розана Викторовна?
– Внук живет в Бирюкове. Старичок совсем, но держится. Из стойких. Я с ним встречалась лет десять назад, когда инспектировала тамошний музейчик. У него дома много этюдов деда сохранилось.
Юля выступила вперед:
– А как с ним связаться, Розана Викторовна? С внуком?
– Хотите обрадовать, что нашлись фантастические работы дедушки? Его ночные кошмары?
– Разумеется, – кивнула Юля. – И задать пару вопросов тоже хотим. Я ведь историк, теперь точно буду писать курсовую по Рокотову.
– Хорошее дело, – согласилась старая искусствоведша. – Ладно, идемте ко мне, я вам адрес дам – и разбежимся. У меня дел по горло.
– И у нас, – честно призналась Юля. – Такое открытие!
– Застолбить надо, – поддержал ее Мишка.
– Да кому нужен этот бред? – снисходительно спросила Розана Викторовна. – Вот если бы вы нашли с десяток волжских этюдов Ильи Ефимовича Репина, вот тогда бы мы вам памятник поставили! Может быть. Идемте, энтузиасты!
Они взяли телефон и адрес внука художника и вернулись в зал запасников.
– Зря она так про эти работы, – кивнул Паша на картины, разложенные по полу.
– Конечно, зря, – подтвердил Куприянов. – Но она на Репине помешанная, на великом классике! Он осчастливил Вольжанск своим присутствием и прославил его картиной «Бурлаки». И вообще, Шульц предпочитает только реалистическое искусство, что тут поделаешь!
– Мы снимем этот вернисаж на телефоны, да? – спросила девушка.
Куприянов пожал плечами:
– Пожалуйста! Вот на это вы имеете полное право! Вы же – конкистадоры, первооткрыватели! Вам и карты в руки.
Юля поправила картины, чтобы они лежали ровнее. Трое ребят вытащили телефоны и защелками камерами.
– А теперь, Михаил, вам нужно вернуть картины на место. Первые три коробки. Эту оставим – хочу показать сотрудникам.
– Вы, наверное, экспозицию будете готовить? – предположила Юля. – Такое чудо открыли! Надо всем жителям Вольжанска показать.
– Особенно детям, чтобы заиками стали, – кивнул Мишка.
– Мы поднимем этот вопрос на общем совещании, – заверил ребят искусствовед Куприянов. – Кстати, надо сказать Зинаиде Ивановне, что ее племянник остер на язык. Вы с антрепризами не выступаете, юноша?
– Это я себя перед работой разогреваю, – польщенный, объяснился Мишка. – Кстати, а как насчет грамоты? Вы обещали.
– Буду ходатайствовать, – пообещал искусствовед. – А теперь за работу.
Сомов загрузил картины обратно и вновь «извозился», Паша активно помогал ему. «Вечером поцелую», – едва сдерживая улыбку, тихонько пообещала Юля, когда они на несколько секунд остались одни. Паше позвонили,
