другой. Пусто. Проверила ванную наверху. И внизу. По дороге туда плеснула себе чистой водки и, залпом проглотив ее, дернула за ручку.
Та легко поддалась, и моему взору предстал капающий кран, унитаз и отражение моей собственной мрачной физиономии, то всплывающее, то исчезающее из зеркала. Потом я забрела в зимний сад. Большой, прохладный и темный, освещенный только луной, сияющей над стеклянным потолком. В дальнем углу я приметила удобное вроде бы кресло и едва рухнула в него, как комната поплыла у меня перед глазами. И тут раздался чей-то голос:
– Привет!
Я вскинула голову, но, мистер Харрис, это был не тот парень. Это был Макс Морган. Тот самый Макс Морган! Ухмыляющийся. С бутылкой в руке. В залитой виски шикарной рубашке, с блестящим от пота лбом, но с карими – очень карими – глазами, с подстриженными и уложенными темными волосами. А от его кривоватой ухмылки меня бросило в жар.
– Привет, – снова сказал Макс. – Ханна?
– Зои, – поправила я. Только, конечно, не так. Я назвала свое настоящее имя, которое вам назвать не могу.
– Зои, – повторил Макс. – Зои-Зои-Зои. – Он рыгнул и вдруг наставил на меня палец: – Ты в моей группе по французскому!
– Нет.
Макс всплеснул руками и чуть не навернулся.
– Виноват. Виноват-виноват. Просто мне знакомо твое лицо.
– Еще бы. Мы с тобой вот уже три года в одну школу бегаем.
Моя ирония до Макса не дошла.
– Это мне жарко или здесь вообще душно? – он, спотыкаясь, добрел до двери, попытался ее открыть. – Она сломалась. Ханна, она сломалась.
Я сползла с кресла, повернула ключ и открыла дверь.
– Во-первых, Зои, а во-вторых, она работает.
Макс икнул.
– Мой герой! То есть героин… ня. Догоняешь? Наркотик! – покатываясь со смеху над собственной шуткой, он изобразил укол воображаемым шприцем. – Выпьешь? – и протянул бутылку, но стоило мне потянуться к ней, как Макс дернул бутылку к себе и шагнул за дверь. – Идешь?
Ночь была теплая, только и сидеть в саду. Легкий ветерок шевелил волосы. Макс взял меня за руку. У меня перехватило дыхание. Интересно, что бы сказала Лорен, если б увидела, как палец Макса Моргана поглаживает мне руку. Я уже представляла, как расскажу ей, что было. И тогда Макс подвел меня к каменному фонтану в глубине сада, а там плавала ночная бабочка. Макс легонько тронул ее кончиком пальца и опустился на траву. Отхлебнув виски, он взглянул на меня, а я взглянула на него, и мы оба поняли, что сейчас нечто невероятное…
Макс рыгнул.
– Ты так и собираешься стоять?
Я села, он протянул мне бутылку. От одного лишнего глотка хуже не будет. Так я себе сказала. И так я себе твердила всякий раз, как Макс протягивал бутылку с поблескивающим в лунном свете влажным горлышком. Он положил руку мне на ногу, и я его не остановила, даже когда рука переползла на бедро, не остановила. Потом я
