и увидел одного мужичка, который выкатил наружу каталку с сидевшей в ней женщиной с младенцем. Я посмотрел на него и… понял, что совершенно не представляю себя в этой роли.
И я все думал о том, что вот зайду в больницу, взгляну на свою новорожденную дочку – и при этом буду знать, какое дерьмо перед ней предстало… [От волнения прерывается. ] Нельзя сказать, что я не хотел к ней. Я ужасно хотел оказаться рядом. Просто… я не хотел, чтобы моя девочка познакомилась со мной таким.
Я не хотел… чтобы, только вступив в жизнь, моя дочурка подняла глаза, увидела такого вот человека – это пропитое, одуревшее от наркоты ничтожество – и подумала: «И это мой отец?»
Вот что я чувствовал тогда. Я просто стыдился, что меня увидит мое дитя.
Поэтому я от него сбежал. Этим я нисколько не горжусь – но да, правда в том, что я отправился прямиком в лечебницу, только чтобы не встречаться с моей дочерью.
Камилла: Мама сказала мне:
– Надеюсь, детка, ты хорошо понимаешь, что делаешь.
В ответ я, помнится, вспылила, но подумала: «Да, я тоже на это очень надеюсь».
Знаешь, я потом столько обо всем этом думала. Десятки лет. И вот к чему все сводится. Вот почему я сделала то, что сделала. Мне показалось неправильным, что самая слабая часть его существа станет вдруг диктовать, как сложится моя жизнь и какой станет моя семья.
Я сама должна была это решать. А я хотела, чтобы моя жизнь, моя семья, мой дом – чтобы все это было связано с ним. С человеком, чью истинную суть я уже знала. С таким, каким он был для меня на самом деле. И я готова была добиваться этого вопреки всему.
Билли поступил в центр реабилитации зимой 1974 года. В связи с этим The Six отменили несколько оставшихся пунктов программы тура.
Остальные участники группы получили небольшой отпуск. Уоррен купил яхту и пришвартовал ее у причала в бухте Марина дель Рей. Эдди, Грэм и Карен остались в старом доме в каньоне Топанга, в то время как Пит временно перебрался жить на Восточное побережье, к своей девушке, Дженни Мэйнс. Камилла арендовала дом в Игл-Рок и там целиком и полностью предалась материнству.
Проведя шестьдесят дней в реабилитационном центре, Билли Данн наконец смог встретиться со своей дочерью Джулией.
Билли: Я не уверен, что мною двигали правильные доводы, когда я решил пойти на реабилитацию. Скорее это были стыд и сконфуженность, и, что называется, реакция избегания, и все такое прочее. Но остался я там все же по вполне резонным причинам.
Остался я там потому, что уже на второй день моего пребывания в центре врач, ведущий нашу группу, велел мне прекратить себе внушать, будто бы моя дочь меня стыдится. И посоветовал начать думать, что можно сделать, дабы поверить в то, что моя дочь гордится мною. И скажу тебе, это реально запало в душу. Я уже не мог перестать об этом думать.
Постепенно это превратилось для меня в этакий манящий свет в конце тоннеля… рисующий мне образ дочери… [Умолкает, пытаясь совладать с эмоциями]. Я представлял
