принцесса.
– Удивляюсь, однако, – сказала она. – Это ведь тебе винные бочонки обратно на корабль придется нести.
Теон ответил:
– Мой долг и честь – служить вам, ваше высочество.
Клео присмотрелась к нему внимательнее. Волосы цвета темной бронзы, загорелую кожу еще не тронули морщины. В целом он мог сойти не за охранника, сопровождавшего ее в этом путешествии по настоянию отца, а за одного из состоятельных друзей, что ожидали на корабле.
Эрон, кажется, подумал ровно о том же.
– Слишком молодо ты выглядишь для дворцового стражника, – произнес он, щурясь на Теона и уже с некоторым трудом ворочая языком. – Ты ведь не намного старше меня…
– Мне восемнадцать, господин мой.
Эрон фыркнул:
– О, как же я ошибся! Ты намного, намного старше меня…
– Всего на год, – напомнила ему Клео.
– Двенадцать месяцев могут явиться вечностью, полной наслаждений, – улыбнулся Эрон. – И пока не истек последний оставшийся мне год, я намерен сполна насладиться юностью и безответственностью…
Но Клео пропустила его слова мимо ушей, потому что имя охранника затронуло что-то в памяти. Однажды ей довелось подслушать, как отец, выходя из зала советов, в нескольких словах упомянул о семье Ранус. Теперь Клео вспомнила, что отец Теона погиб всего неделю назад: упал с лошади и сломал шею.
– Соболезную твоей утрате, – с искренним чувством проговорила она. – Симона Рануса уважали как личного телохранителя моего батюшки.
Теон чопорно кивнул:
– Он исполнял свой долг с великой гордостью. Когда король Корвин надумает подобрать ему замену, я надеюсь, что среди прочих будет названо и мое имя… – Судя по тому, как Теон сдвинул брови, он вовсе не ждал, что принцессе известно о гибели его отца. В темных глазах молодого человека мелькнула тень недавнего горя. – Спасибо на добром слове, ваше высочество.
Эрон громко фыркнул. Клео испепелила его взглядом.
– Он был хорошим отцом? – спросила она Теона.
– Лучшим из лучших, – ответил тот. – Наставлял меня с тех самых пор, когда я впервые взялся за меч, и научил всему, что я теперь знаю.
Клео сочувственно кивнула:
– Стало быть, его знания продолжатся в тебе.
Крепкий и красивый молодой человек так завладел ее вниманием, что принцессе становилось все труднее обращать взгляд в сторону Эрона. Тот выглядел довольно-таки хилым и бледнокожим, как всякий, кто проводит большую часть жизни в четырех стенах. Теон был широкоплечим, с мускулистыми руками и грудью. А до чего ладно сидел на нем темно-синий мундир дворцового стража!..
Чувствуя некоторую вину, Клео заставила себя вновь обратиться к друзьям.
– Эрон, – сказала она, – у тебя есть полчаса, потом поворачиваем к кораблю. Мы всех заставляем ждать.
Оранийцы были не прочь славно повеселиться, но вот долготерпением не славились
