Может, у нас и честное заведение, но все-таки не благотворительное, черт побери. Верно я говорю, Джо?
Джо сделал пометку в блокноте:
– Совершенно верно, сэр.
Тим Хики заправлял одним из немногочисленных чистых казино в Бостоне, которое приобрело чрезвычайную популярность в городе преимущественно благодаря игре высокого класса. Тим объяснил Джо, что грязная игра позволяет урвать жирный кусок один – ну, может быть, пару-тройку раз, а потом люди умнеют и перестают к тебе приходить. А Тим не хотел обдирать кого-то всего пару раз, ему хотелось доить этих игроков до конца их жизни. Пускай они все время играют, пускай они все время пьют, говорил он Джо, и тогда они сами отдадут тебе всю свою капусту и еще скажут спасибо, что ты избавил их от лишней тяжести.
– Люди, которых мы обслуживаем, – говаривал Тим, – они в ночи – всего лишь гости. Но мы-то в ней живем, ночь – наш дом. Они берут напрокат то, что нам принадлежит. А значит, когда они приходят поразвлечься в нашей песочнице, мы получаем доход с каждой песчинки.
Тим Хики был одним из хитрейших людей, каких знал Джо. В первые месяцы сухого закона, когда уличные банды раскололись по национальному признаку (итальянцы якшались только с итальянцами, евреи – с одними евреями, ирландцы – лишь с ирландцами), Хики водился со всеми. Он сошелся с Джанкарло Калабрезе, заправлявшим бандой Пескаторе, когда сам старик Пескаторе сидел в тюрьме, и вместе они начали заниматься карибским ромом, пока все остальные занимались виски. К тому времени, когда детройтские и нью-йоркские банды сумели превратить всех прочих в субподрядчиков при своей торговле виски, банды Хики и Пескаторе отхватили себе кусок рынка, завязанный на сахар и черную патоку. Исходный продукт поступал главным образом с Кубы: пересекал Флоридский пролив, уже на американской земле обращался в ром, а по ночам отправлялся на север, по всему Восточному побережью, где его продавали с восьмидесятипроцентной наценкой.
Тим, едва вернувшись из поездки в Тампу, обсудил с Джо нелепую историю с этим мебельным складом в Южном Бостоне. Он похвалил Джо, у которого хватило ума не вламываться в тамошнюю бухгалтерию («Тогда бы сразу началась война, а так ее пока удалось избежать», – пояснил Тим), и заявил, что, когда он доищется, почему им дали такую скверную наводку, кто-то явно будет болтаться на виселице высотой со здание таможни вместе со шпилем.
Джо хотелось ему верить, потому что иначе пришлось бы поверить, что Тим отправил их на этот склад, ибо хотел начать войну с Альбертом Уайтом. Да, ради того, чтобы укрепиться на рынке рома, Тим был вполне способен пожертвовать теми, кого наставлял еще мальчишками. На самом-то деле Тим вообще был способен на все. Абсолютно на все. Иначе не удержишься в верхних рядах ловчил: надо дать понять всем, что у тебя давно отсутствует совесть.
Тим добавил в кофе каплю рома из своей фляжки и сделал глоток. Он предложил фляжку Джо, но тот покачал головой. Тим убрал фляжку в карман.
– Где ты был? – спросил он.
– Здесь.
Хики смерил его взглядом:
– Тебя не было по вечерам и на
