что к чему. Сержант просто держал самого шелудивого и никчемного пса к себе поближе, чтобы в случае чего прикрыть его гибелью более ценные кадры собачьей стаи. Но именно в момент этого воспоминания Фредерик даже неожиданно для самого себя подумал:
«А ведь Эйро не прав! Несмотря на все свои несомненные таланты командира, воспитателя и педагога – в корне не прав. Выбрал самого никчемного, по его мнению, определил его в покойники и заранее поставил на нём крест. А ведь такая оценка чревата неприятными последствиями не только для Третьего, остальным ребятам может тоже не поздоровиться… Особенно в том случае, если Яцек раскусит такую нелестную для него политику… Он ведь хоть и с гнильцой, но сила духа в нём есть… стержень волевой просматривается… и к предательству пока не тяготеет… А вот если его сломать морально – то со злости таких дел наворочает, что мало не покажется!..»
Тем временем обсуждаемый в мыслях солдат поинтересовался у командира:
– Господин сержант, а почему нас не послали к храму Аофаса второй раз?
Сказать, что он всех ошарашил своим вопросом – это значило ничего не сказать. Фредерик даже шаг из строя вперёд сделал непроизвольно, чтобы рассмотреть лицо наследника империи Эрлишан. Не меньше высокородных солдат удивился и сержант:
– А-а-а… зачем туда возвращаться? На руины полюбоваться?
В самом деле, если три «грезаки» рванули, то уж во внутренних проходах храма произошли тотальные обвалы. Да и зачем туда возвращаться? Жрецы уничтожены, тварь и кусок облицовки – доставлены.
Но так, как вопросы были заданы, Яцек решил и дальше поражать своими умственными выкладками:
– Храм – место секретное, вряд ли туда нагонят воинов спецназа. Даже отстраивать будут малыми силами и постепенно. Если будут… Но в любом случае там сейчас не протолкнуться от самых высших представителей цивилизации шоом. Если одна святыня для них оказалась похищена, то над второй они не иначе как со слезами и стенаниями соберутся и трястись будут…
– Чушь какую-то несёшь! – попытался прервать его Эйро. – С материнской планеты иерархи шоом никогда на приспособленные планеты не выбираются, слишком болезненна для них процедура перестройки организма на атмосферное дыхание.
– И тем не менее они выберутся! Или уже выбрались! – твердил Шердан, совсем забыв о правилах общения с сержантом. Но тот, казалось, не обратил на это внимания:
– Аргументируй! Только чем-то конкретным и дельным!
– Признаюсь, я эти ощущения сразу не вспомнил, – предупредил Третий. – Только по пути в казарму во мне стали складываться отрывки моего последнего воспоминания перед последней смертью. Ведь за несколько мгновений до страшной боли, когда я уже ничего не видел и только падал спиной на плиты пола, меня пронзила невероятная по силе благость и рёв обещания: «Ты станешь самым сильным и непобедимым!» Но оно тут же сменилось не менее громкой яростью, выразившейся в крик: «Предательство!
