по сути, о создании предпосылок для формирования политической нации на базе каждой из этих республик. Тогда кабардинцы – доминирующие политически, – по сути, принудительным образом «кабардинизируют» всю Кабардино-Балкарию, создавая политическую нацию. Каждая перепись населения в этих республиках уже «снижает» количество нетитульных этносов и, в принципе, все идет к тому, чтобы создавалась основа для кабардинского государства с подавлением всех остальных этносов, проживающих там. То же самое происходит в Карачаево-Черкесии и Северной Осетии. Далее предусматривается создание моноэтнических анклавов в качестве предпосылки к дальнейшему провозглашению независимости таких моноэтнических образований, как Чечня и Ингушетия. При таком развитии культурно эти территории с Россией больше ничего не связывает, что создает в этих республиках полное этническое единообразие. И тогда встает вопрос – а зачем нам Россия, мы обходимся и без нее [149].
4. Рост влияния радикального ислама и исламского терроризма. Перед лицом этой проблемы местная власть либо отмалчивается, либо отвечает неуклюжими репрессиями, и мусульманский экстремизм, а с ним и терроризм, все сильнее охватывает республики. Молодые священнослужители, получившие духовное образование за рубежом (Турция, Египет), обычно находятся в явной или неявной оппозиции местному официальному муфтияту. Влияние радикально настроенных мусульманских групп можно обнаружить во многих учебных заведениях (особенно в сельских медресе), а также в местных СМИ. «Официальное» и «традиционное» исламское духовенство проигрывает информационную войну экстремистам.
5. Пограничный спор Ингушетии и Чечни за Малгобекский и Сунженский районы. Демаркация современной границы между Чечней и Ингушетией до сих пор не проведена, и на картах Роскартографии граница между Чечнёй и Ингушетией не показана вообще, что вызывает серьезные территориальные споры. Тем более что большую часть населения тех мест составляют две совершенно особые этнические группы (остхоевцы, они же карабулаки, и мелхи). Любое действие в отношении Малгобекского и Сунженского районов неминуемо задействует этот фактор. Земли Малгобекского района, из-за которого идет спор Чечни и Ингушетии, имеют историческое название Малая Кабарда или Восточная Черкесия. Конфликт рискует втянуть в эту проблему третью сторону.
6. Отношения между мялхами и прочими чеченцами. Так, в Ачхой-Мартановском районе Чечни до сих пор не улажена вражда между тейпом хайхаро и тейпом мялхи, начавшаяся более десяти лет назад. Всего по данным дореволюционной этнографии, чеченцы подразделяются на двадцать групп. «Линии трансформации» между ними никуда не исчезли и сегодня, но только ждут своего часа.
7. Отношения между осетинскими этническими группами. Осетины состоят из четырех субэтносов, имеющих свои диалекты – дигорцы, иронцы, чсанцы, кударцы. При этом, по мнению многих самих осетин – это не субэтносы, а близкородственные
