находился другой эпицентр, чьи импульсы пусть не такие зримые, как у Останкинской башни, зато более сильные.
Выйдя из такси, я закурил. Интересно, что бывает, когда сталкиваются волны, исходящие из разных эпицентров? Кажется, согласно законам физики, более сильные поглощают более слабые. Какая же из башен сильнее?
Я выбросил сигарету и потянул на себя дверь подъезда. В жизни, видимо, придётся выбрать какое-то одно занятие: либо медиа, либо конспирологию.
«Возвращение к истокам»
На следующий день, в половине одиннадцатого утра, я стоял перед подъездом трёхэтажного, немного обшарпанного дома.
Вход в единственный подъезд украшала медная табличка:
Общественная организация
Возвращение к Истокам
Литература, искусство, историческое наследие
Молодёжное отделение
Прокрутив в голове вызванные табличкой ассоциации я не нашёл ничего мне близкого, кроме водки «Исток», которую, впрочем, никогда и не пил. Я постоял на крыльце, сплюнул через левое плечо и зашёл.
– Вы к кому? – раздался дребезжащий голос, исходивший, казалось, из ниоткуда.
– Я? В организацию… «К истокам»… – повернув голову, я заметил в углу столик, за которым сидел вахтёр лет семидесяти, похожий на чудом выжившую после велосипедного наезда лягушку.
– Я Дроздиков. На встречу к Вербицкому.
– Обождите, – сказал вахтёр и поднял телефонную трубку. – Дроздиков пришёл. Ага. Проходите налево.
«Молодёжное отделение». Судя по вахтёру, у Вербицкого с юмором порядок. Или, может, на вахтёра просто свет неудачно падал? Повернул налево и оказался перед железной дверью с домофоном. Я позвонил и дёрнул дверь на себя, услышав зуммер. За ней оказался холл с металлической рамой и четырьмя охранниками. Пройдя через раму, я протянул одному из них паспорт, подвергся дополнительному осмотру с помощью ручного металлоискателя, старший охранник поговорил по рации, и меня пропустили к лифтам.
«А молодёжь-то всерьёз литературой и наследием интересуется. Не иначе нашли наконец библиотеку Ивана Грозного и сюда привезли», – прикинул я.
– Вам на четвёртый, – сказал напоследок охранник.
– Какой четвёртый, тут же три всего!
– Снаружи так кажется. А внутри не то, что снаружи, – ответил охранник.
Выйдя из лифта, я увидел сухощавого мужчину в хорошем костюме, который направился ко мне, протянул руку и представился Алексеевым Александром Петровичем, сказав, что будет меня сопровождать.
В длинный коридор выходили двери пяти или шести кабинетов, что делало пространство похожим на советскую школу типовой застройки, только без рекреаций. С одной стороны коридор упирался в холл с лифтами и лестницами, с другой – в стеклянную дверь, за которой сидел ещё один охранник. Там,
