прорвавшегося сквозь тучи солнца.
– Я, блин, такую шнягу видел, когда на Варшавке[2] фура с полиэтиленом перекинулась, – заметил Протасов. Градины скрипели под колесами. Повсюду валялись обломанные ветки, будто деревья обстреливали шрапнелью. У дороги, шипя и сыпля искрами, как живые шевелились оборванные провода. Мачты ЛЭП стояли голыми.
– Абзац электричеству, – сказал Планшетов.
– Это уже дачи, или еще село?
– Похоже на дачи, – решил Протасов. – Людей не видать. Пусто, блин, как на погосте.
– Ага, чувак, и мертвые с косами стоят.
– Прикуси язык, придурок.
Вокруг громоздились совершенно безжизненные дома, оставленные дачниками в межсезонье. Еще пара минут, и постройки расступились, машина оказалась на т-образном перекрестке. Унылая грунтовка, теперь непролазная, забитая мокрым снегом колея уходила и направо, и налево, разграничивая дачный поселок и поле. Какие либо информационные знаки, вывески или таблички с названиями улиц, естественно, отсутствовали.
– Заливные луга, – сказал Планшетов. – Десна там. – Он показал на далекие деревья, вытянувшиеся в линию на противоположном краю поля. – Километра полтора, если напрямую. Ничего местечко. Элитное. Вот бы тут дачку вымутить…
– Шанхай, – пробормотал Андрей. – Мама дачные поселки шанхаями называла. – «С чего это я маму вспомнил?» — подумал он. Мама ушла давно, слишком рано, оставив после себя свербящую пустоту. Которую, хотя бы частично, каким-то образом заполнила Кристина. Рассматривать отношения с Кристиной под таким углом зрения ему раньше не приходило в голову. Только сейчас пришло. На раскисшей дороге, в конце которой он рассчитывал ее найти. Если, конечно, повезет. «Обязательно повезет», – это он произнес как молитву, чтобы услышали небеса. Там как раз развиднелось.
– Давай, Андрон, направо, – распорядился Протасов.
– Почему направо? – удивился Планшетов. – По-моему, все равно, в какую сторону едешь, если прешься наудачу.
– Делай, как я сказал! – набычился Протасов.
– С таким же успехом можно и налево повернуть. Какая разница, чувак?
– Конкретная. Сказал направо, значит направо. Хочешь налево – вали рогом. Пешком.
На этом прения прекратились. «Рейндж Ровер», разбрызгивая лужи широкими скатами, двинулся вдоль поля, огибая дачный поселок с севера на восток. Вглубь Шанхая уходили совсем узкие улочки, кое-где на въезде перегороженные шлагбаумами.
– Наконец-то, – Планшетов, оказавшийся глазастее других, первым разглядел ржавый щит, на котором, почти стертыми буквами было выведено название кооператива. – «Сварщик», – прочитал Юрик, щурясь. – Садовое товарищество завода сварочных автоматов. Ордена Ленина, чуваки, между прочим.
– Товарищество? – переспросил Протасов.
– Завод, чувак.
Андрей не принимал участия в разговоре. Он сидел молча, покусывая губы, сжимая
Варшавское шоссе – одно из старых названий трассы Киев-Ковель
