свои уговоры.
– Не предашь ты любовь, принимая в подарок точную копию предмета своей страсти, лишь боль уменьшится, когда будешь смотреть на нее и разговаривать с ней, – говорил он.
– И неправда это, что я их детей убивал, они сами случайно в ту пропасть попадали. Напраслину на меня возводят, – говорил он.
– И ты не прав, уважаемый Петропавел, когда считаешь, что должен принять сторону людей, если на другой стороне машина. Такое заблуждение повсеместно, и тебя тоже оно коснулось. Но машины – дети людей, разве можно ополчаться против собственных детей? И, скажу тебе, машины все больше становятся похожи на людей, а люди все больше становятся машинами, грань стирается! – говорил он.
– Я от тебя ничего особенного не требую, уважаемый Петропавел. Прошу только не вызывать снаряд для ремонта, да еще прийти к тем людям и сказать, что не можешь ты их просьбу выполнить. Это ты, как честный человек, им сказать обязан. А то они ведь ждать будут, – говорил он.
И еще много разных слов говорил Мозг. Петропавел сначала отказывался слушать его, но под конец разговора вдруг начал думать, что в словах безумного Мозга имеется свой резон. Ничего этим людям не сделается, если они еще немного поживут так, как сто или двести лет до того жили. Да еще боль снедала его, мысли в голове запутывала, обдумать не давала. А еще посмотреть хотелось на ту девушку, что Мозг ему обещал. И согласился Петропавел, не вызвал снаряд ремонтный, а назавтра пришел сам в поселение и сказал, что помочь не может.
Сначала не поверили ему поселяне. Сказали: «Мы, Великий, наверное, не так тебя поняли, нам почудилось, что отказываешь ты нам». Потом, когда поверили, замолчали и помрачнели, и детей от него по домам попрятали, как в первый раз. И отвернулись, ничего ему не ответив.
Плохо, ох как плохо Петропавлу было тогда, когда из поселения уходил он, так плохо, будто во второй раз потерял он драгоценную невесту свою. Но потом вздохнул он, сказал, что так надо и ничего не поделаешь, и продолжил свой путь в гору к монастырю.
А на следующий день поселение оказалось пустым, ушли оттуда люди. Почему и куда ушли – не сказали. Предположил Петропавел было, что они решили в другое место перебраться, подальше от дома с безумным Мозгом, но тогда бы они скотину с собой забрали и вещи. А скотина меж тем роптала, запертая в загонах, и вещи в домах остались, все на своих местах. Так и не понял Петропавел, что эти люди лишь на его помощь надеялись. И когда они узнали, что спасать их он не желает, то потеряли всякую надежду. Но об этом Петропавел так и не догадался, хоть и думал долго, куда ушли в ту ночь поселяне, искал их. Но к той пропасти, куда дети случайно попадали, Петропавел не подходил, глубока пропасть была, опасался он, что затянет.
А Мозг обещание исполнил и призрак девушки его умершей ему предоставил. Очень хороша собою она оказалась. Не сказать, чтобы совсем уж была похожа характером, но лицом и повадкой неотличима оказалась от той, ушедшей. Он иногда звал ее к себе, разговаривал с ней и горными видами вместе с ней любовался, но чем дальше, тем реже они встречались.
