при желании, его можно было обойти пешком. Мощёные улочки, трехэтажные дома, каждый украшен по вкусу хозяина, яркие вывески кофеен, цветочных лавок и магазинчиков. Город жил своей размеренной жизнью. Мы медленно спустились к небольшой реке, делящий город на две части, через которую пролегали мосты с резными перилами. Игнорируя дорожку, я спустилась прямиком к воде и потрогала её холодную гладь, запустив в неё руку. Солнце играло бликами на моём лице, от чего я непроизвольно закрыла глаза и улыбнулась.
– Осторожней, – спустился за мной Ананд, – боюсь, нам пора возвращаться.
– Хотела бы я посмотреть на него летом, когда он утопает в зелени и цветах, – сказала я, рассматривая свою руку под водой.
– Увидишь, непременно увидишь, – подбадривал меня брат.
– Самый красивый фасад у мадам Камиллы, – встал рядом Марсель, и, сложив руки в карманы, уставился куда-то вдаль, – огромные витражные окна, за которыми аккуратно и со вкусом сложены антикварные вещицы. Старинные вазы, потёртая посуда, драгоценности, хранящие память о предыдущих владельцах. И она может рассказать свою уникальную историю про каждую мелочь. Резная ручка на двери, – он замолчал, как будто потерявшись в своих мыслях, – а летом с улицы всё это обрамляют огромные алые розы, – улыбнулся он.
– Сходим к ней? – Спросила я, взглянув снизу вверх на мужчину.
– Нет, – резко ответил он, – нет. Нам пора возвращаться. Не будем испытывать терпение твоих родителей.
– Ещё пару минут, – сидела я, обняв колени, – тут так хорошо.
Река текла в своём темпе, играя в лучах полуденного, ещё холодного солнца. Мне было так легко и спокойно у воды, хотелось сбежать ото всех и не возвращаться больше в эту золотую клетку.
«Интересно, – думала я, – о чём дядюшка будет говорить с отцом. Какую силу должен был увидеть он?»
Я не сводила с них глаз и как только заметила, что они хотят уединиться, тут же по тайным ходам прошмыгнула в закуток, прилегающий к кабинету. Живя неразлучно с замком, я подружилась с этой огромной каменной махиной и прекрасно знала каждую дверь и потайные комнаты, которые строили древние короли и которыми давно никто не пользовался.
– Кристофер, – услышала я голос Марселя, когда приложила ухо к холодной и влажной стене, – говорю же тебе, она не принадлежит стихии воздуха. Огонь! Она огонь, – напуганно говорил дядюшка.
– Не говори глупостей, – отвечал спокойно отец, – эра огня наступит через два поколения, невозможно разорвать цикл.
– Я видел глаза Ананда, – яростно говорил мужчина, – так смотрят только на огонь! Даже родная кровь не спасает его от одержимости ей.
«Одержимость? – Мелькнуло в голове, – он же мой брат!»
– Она поедет в храм воздуха в ожидании инициации, – утвердительно сказал Кристофер.
– Упрямый как осёл, – вырвалось у дядюшки, от чего я даже вздрогнула.
– Марсель! – Крикнул отец. –
