можете припомнить и перечислить подобные форс-мажорные обстоятельства?
– Н-нет, пожалуй, – с запинкой проговорил шеф. – Не припоминаю такого, да и представить затрудняюсь. На моей памяти. По крайней мере, такого никогда не случалось нигде.
– И я не серафим, чтобы управлять случаем, – развел руками Захария.
Шеф невольно вздрогнул при упоминании серафима, но Захария и бровью не повел, делая вид, что ничего не приметил.
– Теперь, что касается последнего награждения, – продолжил полковник. – Исходя из положений, все того же Устава и статута Ордена Большая Ангельская Звезда с Терновым Венцом Мечами и Косицами им награждаются «полевые» агенты, совершившие девяносто девять абсолютно удачных командировок по внедрению, либо лица особо отличившиеся перед Господом. Причем, с Его предварительного согласия. Верно, цитирую?
– Близко к тексту, – усмехнулся архангел. – Я и сам в свое время был награжден этим орденом. За особые, так сказать, заслуги.
– Знаю. Так вот. Инициатива принятия решения о представлении моей скромной персоны исходила, насколько помню, от вас, и повлиять на вас в этом плане я никак не мог, ибо находился в реабилитационной камере в это время, как минимум. И к тому же, девяносто девять выходов я все-таки действительно совершил, причем, насколько я понимаю, все они были успешными. Следовательно, и здесь с моей стороны, не наблюдается, какая бы то ни была злокозненность.
– Так-то оно конечно так. Ты убедил меня, что ни в коей мере не причастен к этому дело, но дело, видишь ли, в чем? – тут шеф опять замялся.
– В чем?! – воскликнул Захария, ловя себя на непреодолимом желании дать шефу хорошего волшебного пенделя под зад, для придания ускорения его мыслеизвержениям.
– Дело в том, сынок, что я не поленился оторвать свою пятую точку от кресла и не доверяя селекторному общению, только что вернулся из канцелярии…
– И?! – не удержался от возгласа полковник.
– И мне сообщили, что мое вчерашнее представление о твоем награждении все еще находится у них, так как серафимы вчера не забирали почту, предназначенную Ему для рассмотрения.
В кабинетике повисла липкая и от того неприятная тишина, нарушаемая только тиканьем больших напольных часов, стоявших в углу. Так продолжалось около минуты, потом они, не сговариваясь, повернули свои головы к пустой раме. Обоим почему-то показалось, что рама улыбалась и корчила им рожицы.
– Шеф, поверьте, – начал было Захария, все еще не отрываясь взглядом от рамы.
– Да, верю-верю, – отмахнулся рукой шеф. – Но и ты согласись, что дело-то более чем странное.
– Да. Тут я с вами, совершенно согласен, – подхватил он.
– Вот и я о том же. Подумай, вспомни, может у тебя были, какие-нибудь странные происшествия за прошедшие сутки. Пусть даже незначительные.
Захария
