под круг
Всю вселен-ну-ю…
***
Ах, как сложно мы с тобою говорим,
Иностранными словечками сорим.
Было проще всё. Я звал тебя. Ты шла.
Так зачем же про учёные дела,
Про влечение полов, про либидо…
Тропки те позаметало лебедой.
Так давай хоть на прощание вдвоём
Песню старую-престарую споём,
Да по-доброму вспомянем те года…
Лебеда ж ты, золотая лебеда!
***
А потом отвыкнут люди видеть рядом нас с тобою,
Отмерещатся перилам прикасанья наших рук,
Город мглистый просияет чьей-то новою судьбою,
Станем мы официальны. Так замкнётся первый круг.
А потом пойдут трамваи увозить кого-то в осень.
Круг второй замкнётся. Встреча, мной назначенная в семь,
Как прощанье не случится. На часах почтамта восемь.
Это третий круг замкнулся. И темно уже совсем.
Остается только город. Как на зеркальце наклонном,
Поплывут дожди и листья вниз по улочкам крутым,
И деревья в старом парке терпко, как одеколоном,
Вымокшим листом запахнут – потемневшим, золотым.
Только город остаётся. Здесь родился. Эта ёлка
Мной посажена. И встречу сам назначил. Не грущу.
Эта улица – знакома. Женщина – едва ль. И долго
Вслед ушедшему не надо, ни трамваю, ни плащу…
***
А сказка стоит на пороге столетий
И светится тихо, как звёзды и дети,
Сквозь марева эр и календ короба…
Кряжисто рублены мороки эти,
Что ни столетье – изба.
Наглухо рублены: солнцем, луною,
Хищною силищею неземною
Разума-зверя, ин дик и хоробр…
Сказка волшебной прошла стороною,
И девица – красна, и молодец – добр.
Прошла всё насквозь, и стоит на пороге,
Всё так же лучась через млечную тьму,
И рыцарь всё грезит о битве, о роке,
И бредит царевна побегом к нему,
Воды из ковша – и босая бежала бы,
Ах, кабы трава на дворе не кололася,
А ещё повилика противными жалами
Не отравила б отцова колодезя!..
Ни царь дурачок, ни царевна глупышка
Не поняли как им бездомье досталось,
А в домике умная белая мышка
Где кроется выход – уже догадалась.
Да кто их расскажет, распутает тайны,
Предаст эти веды и коды огласке,
Чудовища-джины? Машины-титаны?..
Гудят великаны, зарытые в Сказке.
Мембраны поют. Но всё так же, суглобо
Века, будто избы, молчат у дороги,
Рублены глухо, в лапу, и обло.
И сказка
