пор помню тебя малышом, который тонким голоском просил еще одну конфетку.
– Умоляю, мама, не говори этого за пределами моего кабинета. Если это просочится в газеты, меня не спасет никакая храбрость. – Они посмеялись вместе, потом мать вернулась к вопросу, который привел ее в кабинет.
– Я невольно слышала твой разговор с Клариссой, – сказала леди Майкл Далтон бесстрастно. – Ты был с ней очень суров.
Лукас вздохнул и взъерошил волосы пятерней.
– Она хочет, чтобы мы прекратили искать Уильяма. А я пока не готов сдаться. По-видимому, Кларисса уже решила, что он не вернется, и хочет начать новую жизнь без него.
Мать грустно улыбнулась, морщинки вокруг ее глаз стали заметнее.
– Лукас, я знаю, тебе трудно это понять, но не забывай: несмотря на то что Кларисса и Уильям женаты пять лет, они провели больше времени порознь, чем вместе. Она никогда не разделяла интереса твоего брата к Египту, и сама мысль, что он мог совершить подобный поступок – предпочесть ей Египет, – для нее страшнее, чем предположение, что он там умер. Женщине трудно соперничать с абстрактной идеей, равно как и с увлечением супруга чужой культурой другой страны.
– Мама, ты говоришь так, словно сама через это прошла. – Лукас всегда считал брак своих родителей идиллическим, и ему было трудно представить его другим. – Тебе разве приходилось соперничать с какой-либо «абстрактной идеей», владевшей вниманием отца?
Леди Майкл издала короткий смешок.
– А как, по-твоему, можно назвать церковь Англии? – Она посмотрела перед собой невидящим взором, словно перенеслась в другое место и другое время. – Бывали дни, когда мне хотелось отправиться в Лондон и вызвать на дуэль архиепископа Кентерберийского, настолько я устала от обязанностей, которые он возлагал на твоего отца. Вечно находилась какая-нибудь другая семья, другая мать, другой ребенок, которым, казалось, он был нужнее, чем нам.
– Но ты же всегда так активно участвовала в делах прихода.
– Это началось позже. – Мать Лукаса снова печально улыбнулась. – Прошло несколько лет, прежде чем я поняла, что причиняю боль не только супругу, но и самой себе. И тогда я начала делать то, что было в моих силах, когда он помогал нуждающимся семьям в нашем приходе. И вскоре мы снова стали счастливы, и я с удивлением поняла, что нашла и свое призвание. Но между нашими семьями разница в том, что Уильям уезжает работать не в соседнюю деревню, а намного дальше. Даже если бы Кларисса заинтересовалась Египтом, это ей не помогло бы: все равно Уильям проводил бы больше времени в отъезде, чем дома.
– Я до сих пор не понимаю, почему они вообще стали мужем и женой, – заметил Лукас.
– В тот момент ты был в армии. Незадолго до женитьбы Уильям поступил на работу к лорду Херстону. Думаю, тогда он не сознавал, что ему придется по многу месяцев отсутствовать. Ну и, как известно, Уильям, подобно многим мужчинам, порой терял голову при виде хорошенького женского личика.
Лукас
