только попискивала, и мы уже потеряли всякую надежду. Но две недели спустя после того, как она внезапно практически онемела, однажды утром Чарльз возбужденно воскликнул:
– Она заговорила!
– Да и еще как! Когда я вышла спросить, как она себя чувствует, «Уааааа!» сказала Шеба глубоким басистым контральто.
До этого у нее было сопрано. Со временем ее голос стал несколько выше, но далеко не таким высоким, как прежде. Что-то повредило ее голосовые связки, хотя мы все еще считали шок наиболее вероятной причиной. Но несколько недель спустя я пила чай у Дженет дальше по дороге, и она сказала, что ее кот Руфус сильно недомогал. Несколько дней отказывался есть, сказала она, а потом потерял голос. Не то чтобы он был таким уж голосистым, но теперь он был способен лишь на жалкий писк.
Она полагала, что Руфус подцепил какую-то инфекцию у бродячей кошки, которая последнее время бродила в окрестностях. Шеба, рыскавшая по саду в поисках Соломона еще до появления Сили, тоже могла заразиться.
А мы даже не подумали, что причина – инфекция, хотя теперь все сомнения отпали. Впрочем, конечно, сообразили бы, заразись и Сили.
Вероятно, Сили не заразился, потому что едва расстался с матерью и был битком набит антителами. Но тем временем он отыскал другие способы терзать нас тревогой. Например, упорным желанием залезть в трубу.
Глава седьмая
Это было одно из немногих его отличий от Соломона. Того каминная труба совсем не интересовала. Шеба однажды встала на задние лапы и с любопытством заглянула в нее, но тут же решила, что пролетающий мимо комар куда интереснее, кинулась его ловить и изукрасила стену гостиной художественными черными отпечатками лап, такими похожими на миниатюрные листья плюща! Но больше никакой роли в их жизни труба не играла.
Разумеется, уходя, мы ставили защитную решетку перед огнем, как и на всех электрокаминах. Правда, тут нам приходилось проявлять бдительность, потому что Соломон был мастером просовывать хвост в ячеи. Помню, кто-то однажды спросил меня по телефону, как они. «Прекрасно!» – ответила я и даже не подумала подержаться за дерево. «Лучше не бывает. Против обыкновения, никаких происшествий!» И не успела я положить трубку и открыть дверь в гостиную, как Соломон, сидевший перед огнем, встал, задрал хвост, попятился в своем обычном танце приветствия – и всунул хвост прямо сквозь проволоку в огонь. Правда, все обошлось. Я успела оттащить его прежде, чем огонь добрался до кожи. Тем не менее всего через пять секунд после того, как я порадовалась безоблачности нашего существования, – жуткий запах паленой шерсти, а хвост Соломона оголился полосками, которые заросли только через несколько недель. Когда имеешь дело с сиамами, лучше на лаврах не почивать.
Нет, с Сили мы на лаврах не почивали. В первый же день мы обнаружили Сили распластавшимся на верху каминной решетки, точно белая морская звезда (уже наступила зима, и мы топили камин), и тут же приняли необходимые
