не знает. Потом-то, уже на следствии, эта же продавец ему сигареты передавала. Таким галантным он предстал перед ней на очной ставке. Но это будет позже. А пока… первые 10 дней. Он уже с сокамерниками попрощался. Если обвинение сегодня не предъявят, то отпускать должны. А какое обвинение, если толком и подозреваемым не допросили. И так по подозрению максимальный срок за решеткой продержали, завтра 10й день будет.
А тут она вышла с отпуска. Её уже ждали дела особо важные. Плюс есть один, когда ты «важняк» – количество дел в разы меньше, правда спрос строже, ну а дела серьезнее. Ну и помощи больше, целая бригада оперов на тебя пашет, твои запросы в первую очередь. Ну и ходишь по острию ножа, как под микроскопом: шаг влево, шаг вправо – равносильно расстрелу. Вот дали ей это дело. Почитала, решила познакомиться. Привели в кабинет. Она не любила допрашивать в кабинетах в ИВС[Изолятор временного содержания], предпочитала у себя в кабинете. Зашёл. А там сидит Наталья, та, что судья сейчас, и по делу дает пояснения. Ну Марина представилась: имя – отчество, стала допрос вести. Маленькая, худенькая, стрижка под мальчика. Наталья сидит, слушает, записывает. Колчак и решил: очередная практикантка. Конвой тут же, в кабинете. Ну и решил он позабавиться. Стал байки травить. А она всё старательно пишет, все сказки его записывает. Наталья молчит, только глаза большие делает. Знает, что врет он. А он старается, второй час сочиняет. А эта записывала, не удивлялась. Подписался. Потом как глянул: а это был протокол допроса в качестве подозреваемого. «Ну да ладно», подумал: «Прокурор бред почитает и не станет арестовывать. А этой ещё и выпишет!» Но зацепила чем-то. Не хотелось так быстро прощаться со следачкой. «Ладно, выйду, цветов ей притащу. Пусть девка сильно не расстраивается.» Пошёл в камеру. Заходит и говорит: «Выпустят меня скоро. Дали дело детсадовке. Я ей такого набрехал, самому смешно. А она серьезно записала, сказала, что проверит все.»
– Кто следак-то? – спросил сокамерник.
– Да Марина какая-то. Не разобрал.
– Важнячка что ли? Так ты зря сказочки рассказывал. Так красиво повернёт, что суд тебе за сказочки годик припишет. С ней лучше либо молчи, либо колись. А вообще, договориться всегда можно. Она не вредная, если с ней по-хорошему.
– Да какая важнячка? Детсадовка, говорю же. Жаль девчонку. Не раскусить им меня, вот и отдали ей, чтобы потом отпустить с богом. Жалостливая. Говорю: «Свиданку можно?», а она: «Можно.» «А передачу?». Она опять: «Можно». Сокамерник опять: «Говорю тебе, важнячка».
Вызывает на завтра. Адвокат сидит. Значит все-таки обвинение будут предъявлять, опять-таки, на арест повезут. Решил на мате. Как с Наталкой. А она, пока он матерился, какие-то вопросы с адвокатом под шумок решала, на него внимания не обращала. Минут 15 отборного мата, такие выражения, что записывать можно было. Через 15 минут замолчал, выдохся. Он молчит, и она молчит. А адвокат… Адвокат у него самый крутой был, и тот молчит. А Вячеславовна улыбается так, хитренько-хитренько. Не выдержал Колчак, спрашивает:
