кроме «Шмеля» не держали, и он отдал свой автомат.
Связист со слезами в голосе молил кого-то о чём-то. Но его то ли посылали подальше, то ли пытались объяснить, что по всем квадратам идёт бой. К вечеру их, несколько едва живых парней, наконец, зажали. В пустыне перебежки не всегда помогают, а тут в русло высохшей речки загнали: глубина канавы 30 см, так что последние минуты боя Захар бегал исключительно на коленях. Пронеслась пара «Аллигаторов», показалось, что на боевой разворот заходят, но их Захар больше не видел.
Ещё перед отправкой, на недельных сборах, один боец из бывалых, как бы между прочим, поведал Захару, что в подобных ситуациях, буде таковая случится, стрелять лучше одиночными: себя меньше раскрываешь, да и с патронами всегда проблема. Поэтому, когда внезапно всё вокруг смолкло, он с радостью обнаружил в магазине еще дюжину патронов. Осмотрелся: в рыжих косых лучах далеко видно. Только столбы чёрного дыма вокруг, да впереди, в километре церквушка стоит, откуда взялась, как уцелела – не понятно. К ней и направился. Пока полз, ещё килограмм песка проглотил. Привалился к стене, долго не мог отдышаться, но сквозь грохот в голове смог разобрать: жив пока, ребят нет, а нога онемела, кровь из неё ручьём так и хлещет, а сознание по этой причине уже проваливается. Под каменным столом (алтарь, что ли?) заметил блестящий ремешок. Лениво, с безразличием перетянул ногу повыше колена и заснул.
*
Полгода спустя Захара вызвали в кабинет главврача одной из ростовских клиник.
– Ну, что, герой, надумал? Через неделю последние наборы закончатся, а ты всё валяешься. Так, куда пишем? – размеренным тоном гнусавил высокий молодой человек в пиджаке, расхаживая из угла в угол. – Если что, я на машине, хоть сей момент в штаб с рапортом.
– Нет. Передумал я, – растерянно ответил Захар. – Хватит боевых действий. Можно мне в гражданский попробовать?
– Хм, – молодой человек изобразил начальственную паузу. – Эк вас шатает. Можно, конечно. Куда именно?
Захар сам толком ещё не решил, но что-то внутри его уже вело за собой, уже не особо-то спрашивало. Хотя сам он ни за что не признался бы, что верит в предназначение и прочую хиромантию. Ответ сорвался сам.
– Я ж теперь специалист по древностям. Хочу в археологический.
Высокий молодой человек остановился, изумлённо задрал брови.
– Собирай вещички. Я там распишусь за тебя. Едем в штаб округа.
Вечером того же дня Захар в новёхоньком камуфляже сидел на перроне ростовского ж\д вокзала, прихлебывая «кока-колу», просматривал проездные до Питера и рекомендации от больших военачальников. Рядом лежал памятный пробитый бронежилет, стянутый пояском в золотистой оплётке.
«Так, первым делом к отцу. Что-то сдал он. С чего? Всё ж как по маслу. Потом, – Захар продолжал шевелить затупившимися мозгами, – в приёмную комиссию универа. Хотя нет, проставится надо, а то дороги
