протестует.
– Гена, ты бы на моем месте так же поступил?
– На вашем месте?
– Да, на моем.
– Нет, не так же.
– Правда? – Кочин с интересом посмотрел на Гешку. – А если не секрет, то как?
– Не так! – злее повторил Гешка. – Вы меня… – он хотел сказать, что Кочин его слишком явно опекает, но вырвалось другое: – Вы меня унижаете!
И тут же постыдился своих слов.
Кочин спокойно воспринял Гешкины эмоции. Он налил из заварника в пиалушку ржавой водички, отпил глоток и спросил таким тоном, будто предлагал чаю:
– Ты хочешь погибнуть, Гена?
– Я хочу, чтобы меня уважали, – сразу ответил Гешка.
Кочин кивнул, мол, вполне законное желание.
– А Лужкова ты очень уважал?
– При чем здесь Лужков? – пожал Гешка плечами.
– Ты мог бы разделить его судьбу… Нормально? Устраивает? – И, помолчав секунду, добавил, будто одним ударом всадил в доску гвоздь: – Для того, чтобы уважали, мало на войну ходить, Гена. Вот в чем вся трудность.
Над тем, что сейчас говорил Кочин, Гешке не хотелось задумываться, словно сработал в нем некий защитный механизм, оберегающий покой совести; он уже через секунду не смог бы повторить последних слов Кочина и, охотно принимая их за окончание темы, бодрым голосом исполнительного подчиненного уточнил:
– Прямо сейчас переходить в хозвзвод?
Евгений Петрович стоял к нему боком, опустив голову, и Гешка не видел его глаз. Он тоже молчал, не зная, о чем спросить. Все было до примитивности ясно. Кочин медленно сел за стол, уставился в календари, забарабанил по плексигласу пальцами.
«Ну что еще, что?» – нетерпеливо подумал Гешка.
– За всю свою службу я имел всего лишь один-единственный выговор, – медленно, будто размышляя вслух, сказал Кочин. – Я его схлопотал за день до твоего рождения… Чтобы отвезти твою маму в Сачхере, мне пришлось таранить бронетранспортером ворота контрольного пункта.
– Были заперты? – Гешка впервые слышал это дополнение к истории своего рождения.
– Нет, – Кочин сосредоточенно смотрел на пиалу, будто сквозь нее видел свою офицерскую молодость. – Дежурный не выпускал. Он был прав тогда. Устав, инструкции… А мне было на все наплевать. – Кочин усмехнулся. – Вот такой есть эпизод в биографии командира полка.
И он мельком взглянул на Гешку, будто испугался того, что рассказал. Потом встал из-за стола и, протянув руку, чтобы попрощаться, мимоходом сказал:
– Кстати, Гена!.. В твоем личном деле по домашнему адресу записан только отец. А мама, что же, там не живет?
– Да, у мамы своя квартира, – кивнул Гешка.
– Вот как! – Кочина, похоже, это озадачило. Он минуту о чем-то раздумывал. – А ты не дашь мне ее адрес? Хотелось бы черкнуть ей пару слов о тебе.
Гешка досадливо развел руками.
–
