сеть, похоже, была прорвана… И кем – недалеким, глупым и, вероятно, неадекватным существом…
Спустя какое-то время кабан начал издавать нечленораздельные звуки, свидетельствующее о возвращении хрюкающего рыла из царства Морфея. Разбросав приваливших его кикимор, гуляка уселся, приняв смешную и неестественную позу, так как подняться на ноги пока не мог. Икнув и почесав копытом загривок, кабан изрек:
– Где мы, а, котяра?
– Мы, можно сказать, в зверином раю, – танцуя, пробормотал кот, – и все – благодаря тебе, дорогая ты моя свинья.
– Только я, по-моему, не свинья, – подумав, произнес хрюкающий. – Точно, я не свинья, а кабан.
– А в чем разница? – хохотнул полосатый.
– Ну, наверное, есть какая-то, ежели по-разному называется…
– Поверь мне, друг любезный, – расфилософствовался кот, – в таком состоянии, как мы с тобой, зверье любого вида становится похожим исключительно на свиней, будь ты хоть крокодилом, или жирафом. Более того: и вы, кабаны, и свиньи, одинаково хрюкаете, так что не переживай – разницы особо не заметно.
– Ясно, – ответствовал кабан, не понимая смысла услышанного…
– Слышь, утомленный, тут шакалья морда интересуется, чего мы отмечаем. Можешь пояснить?
– Могу.
– Ну так поясни.
– Не помню.
– Дак ты вспомни и поясни…
Кабан напрягся, наморщил лоб, попытался вздыбить щетину, но ни первое, ни второе, ни третье ожидаемого результата не принесло. Он глупо оглянул присутствующих и с надеждой взглянул на кота:
– Котик, чего было-то, а? Я ничегошеньки не помню…
– Ты на днях приволок откуда-то цельный мешок кедровых шишек.
– Кто приволок? Я приволок?
– Ну да, ты. А в чем проблема?
– Дак у меня как раз последние несколько дней из памяти-то и стерты – такая вот незадача…
– Единственное, что я понял из твоего мычания, – продолжил кот, – так это то, что ты кого-то кому-то продал…
– И все? – с надеждой в голосе вопрошал кабан.
– И все, – подтвердил котяра.
Кабан дважды стукнул себя конечностью по голове:
– Че-то рубит меня, котик… Воспоминаний – ноль.
Тут не выдержал шакал:
– Это он мне тебя продал с потрохами, окончательно и бесповоротно. Так что теперь, кот, ты – мой! Помнишь уговор?
К кабану начало потихоньку возвращаться сознание, облако непонимания стало растворяться – и он как воочию вспомнил картину торга за кота:
– Все, вспомнил! Точно! Я тебя продал за тыщу пятьдесят восемь кедровых шишек…
– Не за тыщу пятьдесят восемь, а за тыщу пятьдесят, – поправил его шакал.
– Я это… Кроме тыщи и пятидесяти еще его на восемь нагрел. – Уж больно рожа шакалья хотел тебя прикупить – не торгуясь добавил.
Кабан
