растерявшись, сказала Татьяна.
– Почему? Здесь такое общество! – подняв указательный палец, многозначительно произнес собеседник, – думаю, сударыня найдет с кем скоротать время.
– А я тебе не дам машину, вот.
– Пойду пешком.
– Ну, хорошо, я тебя прошу – останься, а? А то мне все эти постные рожи уже вот где сидят.
– Здесь много молодежи, найдешь круг по интересам.
– Да сдалась мне эта молодежь. Здесь, кроме Кирилла, вообще не с кем разговаривать. Одни чистоплюи и мажоры. Меня от них тошнит.
– А вы, значит, сударыня, сами из рабочих-крестьян?
– Почему ты все время пытаешься со мной поссориться? – возмутилась чуть не плача Татьяна.
– Не хочу ни с кем ссориться, а тем более с тобой. Просто я не из этой сказки. Выше нос, сударыня, – сказал Андрей, дотронулся указательным пальцем до кончика носа Татьяны, подмигнул ей, развернулся и побрел в направлении столицы.
Татьяна осталась не на шутку озадаченной: тот, которого она так ждала, прошел, что называется, мимо, публика действительно была пестрая и отвратная, а Иезуит время от времени дефилировал среди приглашенных с парой длинноногих похотливых блондинок, как павлин в брачный период, и этот факт уже сам по себе раздражал его дочь. Вот в такой момент и наблюдал за ней Иезуит, вернее, он наблюдал за ней все время, пока молодые люди выясняли отношения, но при этом не дал себя обнаружить, делая это неявно. Когда Татьяна вернулась к гостям, он подозвал помощника и коротко изрек:
– Узнай – кто, что и почему здесь? Объективку мне на стол завтра же.
ГОЛОС ЗА КАДРОМ: «Эх, молодость, молодость – воистину чудное время! Это то время, когда новые знакомства заводятся за пять минут, когда друзьями становятся за день, а врагами за два. Это когда влюбляешься сразу и, кажется, на всю жизнь… Правда, здорово?!.»
Андрей шел по дороге, окруженной хвойными деревьями. Он находился в своей среде: природа, одиночество и мысли. Частые смены места жительства и окружения сделали свое дело: Андрей не имел друзей. Приятели, конечно, были, но не друзья. Соответственно, общаться тоже было особенно не с кем, а посему все, что оставалось ему, – это мысли, сны да адреналин во время тренировок. Он любил по нескольку раз прокручивать ту или иную ситуацию у себя в голове, но только с разными вводными. Вот и сейчас его сознание было занято прокручиванием последнего разговора с Татьяной. Размышления прервал затормозивший рядом автомобиль:
– И снова здравствуй, бродяга, – сказал в открытое окно водитель Дмитрий. – Ты не мог еще хотя бы полчасика потусить на даче?
Я только присел перекусить – и на тебе: верни дорогого гостя туда, откуда привез!
– Не брюзжи, я не специально. И вообще – сам дойду, не надо меня никуда возвращать.
– Не выеживайся, это ты птица вольная: захотел – пришел, захотел – ушел. А мое дело – молчать и выполнять прихоти хозяев. Сказано
