«розочку»! – закричал Николай, уже десять раз пожалевший, что впустил в дом своих знакомцев, ногой отталкивая со своего пути упавшего Яковлева. Тот как раз в это время, наконец, отпустил руку плачущей Лили и из-за пояса доставал ствол, который забрал у убитого в Инкермане мента.
Иван, качающийся от выпитого, похожий на разбуженного зимой медведя – такой же большой и неуклюжий, шагнул на перевернутую столешницу и попытался перехватить занесенную над ним руку с «розочкой», но покачнулся, зацепившись за нижнюю перекладину стола, исполняющую роль ребра жесткости, и чуть было не грохнулся на пол. Этого мгновения хватило Пуле, чтобы со всей дури всадить острые края разбитой бутылки потерявшему координацию мужику в горло и выдернуть обагрившийся осколок, еле увернувшись от хлынувшей из раны крови. Глядя на все это расширенными от ужаса глазами, снова закричала Светлана.
Ее муж, схватившись за горло и пытаясь остановить хлещущую ярко-алую кровь, непонимающе смотрел на измазанные края бутылки, мелькавшей в руках противника. В глазах стремительно темнело, голова закружилась, а ноги стали ватными…
– Ага, тварь! Так тебе и надо! Ха! – дико заржал Пуля, задрав голову вверх, к невысокому потолку. Потом снова уставился на заваливавшееся набок тело, под которым мгновенно образовалась огромное бурое пятно, пропитывающее одежду лежащего мужчины и ковровое покрытие, что устилало пол.
Молодая женщина, из-за которой и начался весь сыр-бор, бросилась к своему мужу, размазывая по щекам соленые слезы и еще не веря во все произошедшее.
Зиновьев одним махом перепрыгнул через пытающуюся встать Лилю, к которой уже бежала выскочившая из комнаты Надя. В доме царила такая суета, что удивительно было, как еще кто-то оставался в состоянии принимать решения. Николай Иванович подскочил к залипшему от победной эйфории Пуле и со всего размаха засадил тому в левую скулу, сбив пьяного парня с ног. Пуля от удара отлетел на старую советскую стенку, впечатавшись спиной в стеклянную дверку от секции и расколов ее вдребезги, добавив в общий гвалт еще шум разбившегося стекла. Тряхнув головой, будто пытаясь вернуть ясность мысли, пьяный парень, покачиваясь, поднялся, так и не выпустив из рук окровавленный осколок от бутылки.
На полу, опустившись на колени перед истекающим кровью мужем, Света пыталась остановить кровотечение, но оно не останавливалось – кровь все еще выливалась из раны толчками, одновременными с ударами слабеющего сердца, пока оно окончательно не прекратило биться. Девушка зажимала рану руками, чувствуя кожей, какая кровь на самом деле горячая и искренне обрадовалась, когда та перестала течь, не понимая всех последствий…
Степан до сих пор не принимавший ни одну из сторон и, очумело смотревший на все происходящее, заметил, как Мишка достал из-за пояса пистолет и целится в спину Николая Ивановича. Рогов подскочил к бывшему однокласснику, втянувшему его в такие передряги, сзади и резко ударил снизу вверх, подбивая руку, держащую пистолет. Грохнул выстрел,
