и на месте, сто пятьдесят тугриков с вас, – объявил водитель.
Машина остановилась на центральной площади города. Особнячки и домишки. Особо выделялось здание в стиле провинциальной дворянской усадьбы с пузатыми колоннами, широкой лестницей и гипсовыми львами. Стены были желтого цвета, колонны и львы белые. На дворянском фасаде странно и нелепо выделялись пластиковые окна самого современного офисного вида. Возле здания было много машин.
– Это что у вас здесь? – поинтересовался Мещерский, расплачиваясь.
– Это у нас мэрия. А когда-то, я от тестя слышал, называлось благородным собранием, балы тут господа давали. Потом исполком тут сидел с райкомом вместе, львов тогда ликвидировали. А как стало все при Ельцине мэрией называться, опять этих барбосов гривастых вернули. Красуются вот. А вам вон туда. Гостиница – вот она.
Гостиница – двухэтажная, явный «новодел», – с виду была ничего, сносная. Мещерский немного взбодрился. «Тихая гавань» – название было многообещающим и созвучным общему настроению Тихого Городка.
Однако прежде чем снять номер и позвонить на сотовый запропавшему куда-то компаньону, Мещерский решил купить сигарет. Небольшой продуктовый магазин лепился прямо к зданию мэрии.
Внутри было прохладно – работал кондиционер. Все тесное пространство занимал собой прилавок-витрина. Мещерскому – единственному покупателю – призывно улыбалась из-за прилавка продавщица. На фоне стеллажа с бутылками водки, коньяка и вин разных марок она смотрелась весьма импозантно.
– Сигареты, пожалуйста, – Мещерский осмотрел витрину. – «Мальборо» или чего-нибудь такое найдется?
– Отчего ж не найтись? – Продавщица улыбнулась. Была она ненамного старше Мещерского, но шире его почти в два раза. Рано располневшее, рыхлое дебелое тело, затянутое в голубенький форменный халатик, трещащий, кажется, по всем швам под напором увесистой груди и тяжелых бедер. Припухшее лицо ее было густо накрашено, глаза жирно подведены черным карандашом. Волосы желто-соломенного цвета зачесаны вверх и подобраны заколкой на затылке. Они успели уже отрасти и у корней были темными, отчего пышная прическа казалась какой-то пегой, неаккуратной копной.
– Приехали откуда-то? – спросила она.
– Из Москвы. Товарищ вот должен был встретить на станции, да что-то не встретил, – Мещерский положил на лоток рядом с кассой деньги за сигареты. – Он сюда к вам на пару дней раньше приехал.
– У нас тут летом много кто приезжает. А зимой все – амба, мертвый сезон, – усмехнулась продавщица. – Ишь ты, с Москвы самой. Сигареты-то вон дорогие курите. Это хорошо, сразу видно – столица. Наши-то все подешевле норовят. На спичках и тех экономят.
– Дайте мне еще что-нибудь… Бутылку пива и воду какую-нибудь минеральную. Мой товарищ, он в прошлом жил тут у вас в городе, и родные его тоже. У его деда в здешних местах дача была, он был известный ученый.
Продавщица с бутылками в руках слишком резко для своей комплекции обернулась
