и то, что происходит с вами, потребует от вас принятия ответственности за собственную жизнь. Это означает, что в каждом случае, в каждой ситуации, которая происходит с вами, вы будете засучивать рукава и сами разгребать то, что наделали… Впрочем, вы и так это делаете. И раз вы читаете эту книгу, значит, вы ещё живы, значит, справляетесь.
Почему же вы тогда цепляетесь за роль жертвы?
Шутка, которую сыграли с вами ваши чувства, переключив ваше внимание на внешний мир, оборачивается тем, что вы в результате занимаете круговую оборону, защищаетесь. Ведь этот мир и живущие в нём люди – как вам кажется, как вы это переживаете, точнее говоря, – постоянно угрожают вам неприятностями. Ваша связь с целым разрывается.
Если Внешнее Равно Внутреннему, то кто на кого нападает?
Если внешний мир есть наше продолжение, кто на кого нападает?
Может ли целое напасть на свою часть?
Может ли океан напасть на волну?
Вот что происходит, когда вы выбираете переживание события по-другому.
Одна женщина возвращалась домой поздно вечером. В руках у неё был подаренный ей букет тюльпанов. Она бережно несла его перед собой, чтобы с ним, не дай бог, ничего не случилось. Заворачивая за угол своего дома, она столкнулась с мужчиной, в руках которого был нож. И надо было такому случиться, что его остро наточенный нож срезал пару тюльпанов, которые под её изумлённым взглядом упали на землю.
Она рассвирепела от этого зрелища и начала кричать на мужчину и бить его оставшимися цветами. Тот в конце концов не выдержал такого напора (какой же мужчина может выдержать драку с разъярённой женщиной?), повернулся и убежал, а она пошла домой. Только много позже она поняла, что это было нападение на неё, и сильно испугалась.
Когда она испугалась, рядом с ней уже никого не было.
Почему ей так захотелось испугаться?
Почему вы хотите пугаться, когда думаете о том, что могло бы произойти или что может произойти в будущем?
Кто внутри вас пугается?
Другой пример. Недавно мы с друзьями, с которыми давно не виделись, зашли в пивной бар, чтобы посидеть, поговорить и отметить одно радостное событие. Мы прекрасно провели время, но, как известно, всему хорошему всегда приходит конец. Пришло время покинуть и это романтическое место. Выйдя на улицу, мы стали шумно прощаться, обнимаясь и целуясь, как это издавна принято у нас на Руси.
Я увлечённо целовал одну из женщин, нашу подругу – весьма привлекательную надо сказать, – когда услышал какие-то возгласы, свистки и улюлюканье. С трудом оторвавшись от своего занятия, которым был полностью поглощён, я поднял глаза и увидел, как к нам приближаются несколько молодых людей. Они продолжали шумно выражать свой восторг увиденным и что-то кричать в наш адрес.
Тут, казалось бы, вполне естественным было бы расценить их действия как оскорбление и, обнажив шпагу, броситься защищать поруганную честь благородной дамы, а заодно и свою. И что-то такое шевельнулось во мне. Но в то же самое
