и надежному другу?
На этот вопрос я мог дать лишь один ответ: Ирэн скрывает от меня факт, который, как ей кажется, выставляет ее в невыгодном свете. Мы возвращались с Кавказа как с похорон.
– Странно, – сказала Ирэн, когда мы подошли к стоянке такси, – нам сейчас придется расстаться и разъехаться по своим квартирам. А я уже привыкла, что у нас общий дом.
В этой мимолетной фразе мне увиделась угроза своей свободе.
– Это был отпуск, – ответил я, ласково потрепав Ирэн по щеке. – Маленькая сказка, которая, увы, всегда заканчивается. У каждого из нас свой дом и своя жизнь. Так ведь, малыш?
Из аэропорта мы поехали в разных такси: Ирэн к себе домой, я – к себе.
Наутро мы встретились в агентстве, и у меня появилась надежда, что теперь все встанет на свои места. Ирэн пришла в белом костюме, который идеально сочетался с ее бронзовым загаром. Она выглядела бодрой, полной сил и уверенности в себе. Я с облегчением вздохнул. Кажется, она сумела избавиться от тягостных мыслей и переживаний. Я сделал ей комплимент, и мы разошлись по кабинетам.
За неделю в нашем почтовом ящике скопилась целая кипа корреспонденции, и я принялся ее разбирать. Вскоре мне в душу закралось предчувствие, что грядет моя очередь впасть в тоску и депрессию. В стопке писем не оказалось ни одного заказа, зато всевозможных счетов и квитанций было немыслимое множество. Я придвинул к себе калькулятор, но тотчас отшвырнул его. Даже беглого взгляда на цифры было достаточно, чтобы понять: в ближайшее время я должен выложить кругленькую сумму в качестве налогов, коммунальных и прочих услуг. Но самая большая бяка ждала меня в письме от хозяина полуподвального помещения, в котором мы работали. Оказывается, хозяин продал это помещение некоему толстосуму, а тот немедленно взвинтил арендную плату почти втрое и потребовал выплаты денег немедленно. Меня даже холодным потом прошибло от такой скверной новости. На финансовом счету нашего агентства вымирали последние рубли, и никаких серьезных источников дохода в ближайшей перспективе не предвиделось. Конечно, можно было плюнуть на этот подвал и съехать отсюда. Но куда? Пока я найду другое помещение по приемлемой цене, пока сделаю там ремонт, мы растеряем всех своих клиентов и окончательно вылетим в трубу.
Последним в стопке корреспонденции оказалось пухлое письмо в измочаленном конверте без каких-либо обозначений обратного адреса, и во мне уже стал тлеть уголек робкой надежды, что это заказ на частный сыск, но в последний момент я разглядел в правом верхнем углу конверта выведенную корявыми буквами фамилию Ирэн.
– Тебе письмо, – сказал я, зайдя к ней в кабинет, и кинул конверт на стол.
Ирэн очищала от кожуры апельсин, держа его от себя на безопасном расстоянии.
– Хочешь? – предложила она и стала разламывать апельсин. Желтый сок стекал по ее пальцам на запястья. Кабинет наполнился головокружительным запахом, который у меня стойко ассоциировался
