подошел к нему зам.
Старпом смотрел на него оценивающе:
– Ты готов стоять в заслоне?
– В каком заслоне, Андрей Антоныч?
– В антитеррористическом! Твои друзья из штаба нам тут заслон спустили!
– Где?
– Было б в пиз…е, – поучительно заметил старпом, – так я бы туда Кобзева направил! На корне пирса, Сергеич, через два часа должна быть построена баррикада из мешков с песком, а за этой баррикадой, притаившись, должен сидеть вахтенный – настоящее пугало для мирового терроризма. И этим вахтенным, за неимением народа, у нас будешь только ты, Сергеич (а кто еще способен всех злодеев до смертельной икоты довести?), потому что в одиннадцать часов тебя будут проверять из штаба базы.
– Вы все шутите, Андрей Антоныч!
– Да какие шутки! Сначала развели террористов, как тропических тараканов, распространили их везде, а теперь от них мешками с песком будем защищаться. Да чтоб они все от коклюша попередохли! Я скоро заговариваться начну! Псалмы скоро начну распевать! Идет война народная! Когда на своем месте со своими обязанностями люди не справляются, тогда, конечно, надо возводить баррикады с песком! Сейчас Саня их тебе возведет, и ты там у нас в засаде сядешь. Караулить! Манну небесную! С автоматом Калашникова! Бдить будешь! Бдило свое настроишь и забдишь нам всем это дело! Потому что у тех, кто за это немалые деньги получает, бдить как раз и не выходит!
– Андрей Антоныч! Так мне же в одиннадцать на совещание надо! В дивизию!
– A-a-a… бля, червоточина! Как защищать все человечество от темных сил, так у вас совещание! Так! Ладно! Я сам их дождусь! Этих вертанутых проверяющих! И без мешков с песком! Я им объясню! Что такое терроризм! И где у нас война идет! И почем сегодня разруха!
Через два часа приехали на пирс проверяющие, и встретил их наш старпом, вооруженный автоматом. Он так на них орал, что я даже с мостика слышал такие выражения, как «да идите вы все на…» и «пососите такую маленькую куколку у совершенно онемевшего ежика!»
Через два дня заслон сняли.
Крутое
У адмирала Казанова отломился хххх… куй.
Хотя со словом «отломился», мы, возможно, погорячились, потому как в этом случае предполагалось бы некое внешнее и довольно резкое воздействие на обсуждаемый предмет. Поскольку ничего подобного не наблюдалось, то лучше всего сказать, что он у него отвалился или же отпал.
Да, именно так: он у него отвалился (или отпал), и произошло это в четыре утра по среднеевропейскому времени.
В эти часы адмирал Казанов Илья Ильич обычно просыпался и машинально чесал себе то, что само попадало под руку, но в этот раз он там ничегошеньки не обнаружил.
Сказать, что адмирал вспотел, значило бы сказать очень мало. Он взмок, как палуба крейсера в утренние часы под египетским небом, после чего он быстренько пробежал в туалет, судорожно зажег свет и… опять ничего.
Яйца, кстати, тоже исчезли. Совсем. Место абсолютно было чисто.
Оно было гладкое и розовое.
А по форме оно напоминало треугольник.
Только
