половина этой крови принадлежала ему самому. Матильда оцарапала его глубоко. Глубже, чем Малышу казалось. Не в силах подняться он лежал на полу и видел как за окном тает семилетний полумрак и восходит утреннее солнце.
Давайте жить дружно!
– Леопольд! Выходи!
Камень, размером с кулак, со свистом пролетел в оконную раму. Старый бродяга Леопольд сидел прямо под подоконником, прикрывал голову грязными руками и дрожал всем телом. В его ногах пищал от страха маленький котенок. Он боялся. Боялся и Леопольд.
Следующего камня не последовало. Собрав всю волю в кулак, бродяга осторожно высунул лохматую голову в окно.
– Р-ребята, д-давайте жить д-д-дружно! – заикаясь, произнес он, поднимая руки над головой, тем самым демонстрируя готовность сдаться.
– Никогда!
Кусок кирпича влетел в голову Леопольда аккурат над правым глазом. Мужчина взвыл от боли. Улица вторила ему злобным детским смехом.
Дмитрий и Матвей, которых все звали Митя и Мотя, были детьми местных купцов. Мальчики быстро спелись в своих хулиганских, а порой даже садистских выходках: то птицу раненую до смерти замучают, то собаку накормят хлебом с гвоздями, то кошку, пойманную в мешок, сбросят в реку. Леопольд имел глупость сделать им замечание, после чего дети резко переключились на него. Но мужчина не жаловался.
Леопольд пригнулся и, убрав котенка за пазуху, быстро прокрался в угол. Град камней застучал по полу заброшенного дома с новой силой. Мужчина вжался в стену, повернувшись спиной к окнам и опустил котенка на пол.
– С-сейчас, малыш. Т-ты голодный, н-наверное… – ласково проговорил он. – Не с-серчай на них, они н-ничего еще не п-п-понимают. С-сейчас, мой м-милый…
Один из камней попал в спину Леопольда, но он лишь сильнее сжал зубы. Голова его гудела, а кровь, сочащаяся из раны, застилала глаза, но он продолжал судорожно рыться в складках одежды, пока не выудил мятую желтоватую коробку. Мужчина поднес ее к уху и потряс. Меньше четверти осталось: остальное пролилось, когда он, выхватив котенка, дал деру, – но малышу хватит, а он и поголодать может. Чай, обычное дело.
Мужчина налил в ладонь молока и аккуратно макнул мордочку котенка в него. Тот тут же жадно залакал, впиваясь маленькими коготками в пальцы и урча.
Детские голоса удалялись: видимо, пришло время ужина. Леопольд подлил в ладонь еще молока и устроился поудобнее.
– Ничего, малыш, прорвемся, – произнес он, аккуратно гладя котенка по выступающим позвонкам спинки. – Где наша не пропадала.
* * *
Митя и Мотя на ходу возбужденно обсуждали кто, сколько раз и куда попал по вонючке Леопольду. Остальные ребята, боясь сгущающихся сумерек, уже разбежались по домам, но эти двое никуда не спешили. Темнота была их напарником по шалостям, прикрывающим
