брал только то – что по любви давали,
Но совести своей я не мутил и за труды мои-
«Спаси вас бог» – мне на ухо шептали.
Антихрист в мир идёт – сам он последний чёрт,
А от него щенята народились
И в поднебесной сей мостят дорогу те-
Кто ждут Антихриста что в мир придёт в могуществе и силе.
А л е к с е й. Уж, не раскольник ты?
Д о к у к и н. Нет, православный я к церкви истинной почтение питаю,
Стар я, увечен, горестен и мал, челом убогим бью
И милость обрести у вас блаженно ожидаю.
Для старца беззаступного защиты я прошу
И на тебя, царевич – государь, надежду возлагаю.
А л е к с е й. Какой я государь, старик, остановись!
Ужель, не плут ли ты – я этого не знаю?
Д о к у к и н. Проста моя душа и беззащитен я,
Но мысль одну таю и в сердце сохраняю,
Изволь же государь тетрадочки принять
На милость твою только уповаю.
Дитятко красное и солнечный наш лик,
Нам без тебя не жить и церкви разоренье,
Антихрист царствовать у нас уже спешит,
Где бедным нам найти защиту – для души успокоенья.
(Передаёт две маленькие тетрадочки царевичу. Тот читает
сначала рассеянно, а потом, со всё большим вниманием.)
А л е к с е й. Так верно пишешь ты здесь в поданных листах,
Что самовластну быть – повелено от бога и то, что нынче всем
Свободной жизни нет – законов древних нет, темна наша дорога.
Что нет уже у нас привычной доброты,
Что христианские заветы мы отвергли,
Что церкви православные пусты,
А иноземный дух в пучину нас повергнет.
Что от Востока взгляд отворотили мы,
На Запад ноги в бегство обратили,
Чужих учителей в Россию завезли
Своих – природных, гладом поморили.
Творится это всё под именем Христа,
А ты антихристов изгнать оружием креста,
Вооружась, с родной земли желаешь?
Скажи мне, для чего ты это написал
И почему ко мне бумагу посылаешь?
Д о к у к и н. Одно письмо такое же я в церкви положил
На паперти – пусть люд простой узнает.
Письмо читали то – затем его сожгли
Из страха, что при розыске его царь прочитает.
А писано оно – чтоб царь его читал
И в путь пошёл – что дело исправляет.
А л е к с е й. А знаешь, Ларион, по должности своей
Пред государем – батюшкой я должен доложиться.
Не сдобровать тогда, при верности моей
И головы седой на плахе как стрельцы по глупости своей лишиться.
Устав же
