сосцы мы матери своей
И ищем еретические груди,
А пастыри, Иисуса позабыв,
В делах своих склоняются к Иуде.
И церковь нынешняя – преданный холоп,
Что голову клонит у царственного трона
И нет венца уже на голове-
Его повергла в прах корона.
Святители, печальники земли
Отринуты и изгнаны от трона,
А нынешние архиереи – холуи
Царю послушные под сенью окаянного закона.
Когда народ грешит – то государь в ответе
И грех постыдный должен замолить.
За государевы грехи народ страдает
И наказанье божье должен выносить!
Неужели, как римскому Калигуле,
Всё можно божьей волей императору творить
И плут и хам, и скот двуногий себе позволить может
Живую плоть терзать и душу загубить.
В лесах, в пустынях люди тело бренное в огонь бросают,
Страшась Антихриста, чтоб души сохранить.
В Москве Григория Талицкого сожгли,
Кричавшего: – Меж нас Антихрист объявился!
И тем в народе злобу разожгли
Тем более что беззаконно суд творился.
Пропала вера в пастырей своих
Народ остервенел и разумом смутился.
На город Любеч налетела саранча
Неся на крыльях надпись – «Кара божья»
И солнце светит уж не так,
Страх смерти злобой сердце гложет.
У изголовья смертная коса,
Со страха водку пьём – чтобы себя не помнить,
Надеяться на что – когда пуста душа,
Где силы обрести и совесть успокоить?
Спаси меня господь и землю защити,
За бедных заступись и грешников помилуй,
И Матерь божия меня не позабудь,
И в испытаньях укрепи мне силы!
А в т о р ы. Недавно русская царица померла,
Что скромно тихою затворницей жила
И брата сводного Петра, Ивана, уж давно похоронила.
В вечерних сумерках процессия печально молча шла,
Снег белый лишь скрипел, метель печально выла.
Треща, горели смоляные факела,
В их отсветах кровавых на погост Русь старая безмолвно уходила.
Пётр плакать запретил и медленно шагал с толпою чёрною
Своей фигурой ужас вызывая,
Вслед за усопшею народ во тьму скользил
С душой, окаменевшей, в муках тужась и в душе рыдая.
Россия новая хоронит нынче Русь,
Последнюю царицу скорбно провожая,
Москве престольной ворота закрыв
И Петербургу двери открывая.
И кто – то тихо произнёс
«Теперь всему конец – жди
