хорошее. Жутко уставшая, я потом засыпала. Но с меньшими мучениями.
Мне нужно было продолжать впитывать в себя знания. Я была жутко уставшей из-за непривычно мне ритма.
Но самая большая проблема была в другом. Я загоняла все свои эмоции в себя. Мол, так удобнее их контролировать. В общении с родителями была в совершеннейшей апатии: что бы они не делали и не говорили, я либо намеренно им не отвечала вообще, либо, проговаривая даты в голове, максимально апатичное что-то говорила, иногда даже абсолютно бездумно.
Родители сильно не допытывались, но их маразм по отношению ко мне крепчал. Не беситься и не тратить на это свои нервы я могла только лишь в абсолютной апатии. Как итог – я уже даже не знала, что я действительно испытываю к родителям. Ну и я к региону была на грани срыва.
Эта апатия была у меня не только с родителями. Чтобы более-менее успевать делать домашку, мне приходилось совершать над собой усилие. При всей моей природной усидчивости это было трудно. Постоянно, когда я делала домашку, особенно по математике, я сильно жалела, что трачу на это время. В какой-то момент, ближе к самой олимпиаде, я нашла выход: на все ненужные предметы я по большей части забила.
Делала только самое необходимое. Часть уроков не посещала вообще – сидела где-нибудь и занималась. Было очень стыдно потом смотреть в глаза учителям, уроки которых и нагло пропускала. В основном это были те, с кем я очень хорошо общаюсь. Только с математичкой у меня отношения были натянутые. Ее пары я пропускала без малейшего сожаления.
Но из-за того, что я часто вгоняла себя в апатию и продолжала существовать в этом состоянии, я даже не чувствовала настоящего сожаления, наверно. Страшно сказать, что я вообще ничего не чувствовала, но была на грани.
Радости не чувствовала вообще. Только так, слабое удовлетворение. Зато отлично чувствовала злость, она начала на меня накатывать невероятными потоками. Чуть что – я сразу злюсь. Конечно, я тоже подавляла ее.
Но, во-первых, её было гораздо сложнее подавить, чем другие эмоции. А во-вторых, я так сильно раздражалась именно из-за этой апатии. Я вгоняла себя в рамки: учиться и ничего не чувствовать. И каждый раз злилась, когда не могу выполнить эту установку. Получается, я злилась на то, что я злюсь. Это не способствует ничему хорошему.
На факультативы по подготовке к олимпиадам по истории ребята часто приносили еду. Многие преподаватели сами много кормили нас, в основном всякой вредной едой. В классах обычно лежали какие-нибудь вкусняшки: шоколад, всевозможные печенья. Я, будучи жутко голодной после уроков, поглощала всё это с радостью и относительно бездумно, не до конца осознавая, сколько именно печенек я съела, пока слушала лекцию.
Сама тоже стала налегать на сладкое: оно лучше всего помогает, когда у тебя голодный обморок (такая противная штука, когда тебе жутко плохо от голода и нервов и ты даже можешь упасть в полноценный обморок).
В кафе
