для непосвященных на этом не заканчивались. Надо сказать и то, что до сего времени вполне реальная девушка, успешно сдавшая свою вторую сессию и перешедшая на второй курс университета восемнадцатилетняя москвичка Инола Л., которая никогда в своей жизни не имела дел с каким-либо братством, не встречала ранее человека по имени Маркус Шекепет, не имела никаких контактов с оккультистами; и вот для нее, уж точно, стало бы сюрпризом весьма непонятного свойства, что через семнадцать дней она должна за кого-то выйти замуж. Впрочем, для дальнейших событий эта ее наивная непосвященность не имела абсолютно никакого значения.
Хотя вокруг Инолы уже вовсю громоздились интриги и козни, о которых она не имела никакого понятия, у нее в тот момент было хорошее настроение, ведь завтра она шла на собеседование, по итогам которого могла бы трудоустроиться на два оставшихся месяца лета на должность секретарши, чем неплохо пополнить свой достаточно скромный, студенческий бюджет.
Глава 2. Интервью со змеиным зубом
Нави:
– Вообще-то, все началось несколько сумбурно.
На двери офиса табличка: «Маркус Вольдемар Шекепет – Магистр Северного братства неутомимых адептов Великого Гонория Третьего. Консультации по магии и гримуарам». На его пороге меня встретил одетый во все черное секретарь, который довел до дверей одного из кабинетов и, кивнув головой, предложил зайти внутрь.
Я толкнул дверь, вошел в какой-то густой полумрак и поздоровался практически в пустоту. Никакой ответной реакции не последовало, и когда мои глаза после яркого солнечного света в офисном коридоре через несколько секунд адаптировались к царившему в помещении явному дефициту люменов и кандел, я, все еще стоя у двери, разглядел у дальней стены сидевшего за столом человека и несколько горящих на стенах свечей в подсвечниках.
Я подошел ближе, поздоровался еще раз, однако маг-чернокнижник, опять без какой-либо ответной реакции, с избыточно насупленным видом продолжал, уткнувшись взглядом в лежащую перед ним на столе большую толстую книгу, бормотать себе под нос, по всей видимости, некие важные шепелявые заклинания. Одет он был в белый балахон, а на голове у него был венок с какими-то полевыми цветами. Примерно через минуту после моего появления он приоткрыл щелочки своих глаз; с трудом, как мне показалось, сфокусировал на мне немигающий взгляд, потом щелочки минуты на две закрылись, и, когда я уже был почти уверен, что он под кайфом и теперь впал в некий потусторонний транс, его балахон в месте живота пошел волнами, а воздух всколыхнулся от несвойственного обилия в слове «журналист» шипящих звуков:
– Вы – журналист?
У него это получилось: «Вы ш-шурналиш-ш-т?», – при этом глаза его широко раскрылись.
– Ну да, а я что – не вовремя? У нас с вами на это время интервью для нашей радиостанции. Ваш секретарь вас забыл предупредить?
– Нет, почему же, заходите и садитесь, – он показал рукой
