она приехала, я взяла такси и отправилась по нужному адресу. Села за свободный столик у окна и принялась ждать за чашечкой кофе.
Спустя пару минут где-то над головой раздался знакомый мужской голос.
– Простите за опоздание. Пробки, – сказал мужчина и тут я его увидела.
Нет, я не могла ошибиться. Ошибешься тут. «Забитые» татуировками руки, будто рукава, выделялись на общем фоне. Андрей сел за мой столик и, положив на него руки, сцепил пальцы в замок.
– Не поняла… – протянула я. – Это шутка такая? Вообще-то я жду заказчика.
– Заказчик – это я, – он подмигнул мне, как тогда, в клубе, а я, кажется, залилась краской.
Но не от стеснения, а от негодования.
– Ты? Но…
– По-твоему, я не могу быть организатором благотворительного вечера? Ты меня совсем не знаешь, красавица.
– Да, не знаю! – вспылила я, услышав колкость из его уст. Когда же он перестанет называть меня красавицей? – И пусть все остается так.
Вдох-выдох. Нужно успокоиться, иначе потеряю заказ, который сейчас так необходим салону, и Дима меня прибьет. Я глотнула кофе, и злость испарилась.
– Оставим разногласия в прошлом и поговорим о деле, – в первую очередь я профессионал и пришла сюда работать, поэтому отбросила предрассудки и сконцентрировалась на деле. – Вы согласны?
– Мы снова перешли на официальную форму общения? – хмыкнул Андрей, расцепив пальцы и отклонившись на спинку стула.
– Да. Не вижу в этом ничего удивительного. Вы – мой заказчик.
– Ну да. Так будет правильней, – согласился он, за что я ему благодарна.
– Вот и хорошо, – коротко улыбнулась я.
Мы обсудили кое-какие нюансы, количество цветов и их расположение в зале. Я предложила украсить помещение фигурками из воздушных шаров. А потом внесла поправки в наш договор:
– Когда я узнала о мероприятии, мне тоже захотелось поучаствовать, сделать что-то полезное для детей. И мы с руководством решили, что воздушные шары, которые Вы хотели раздавать детям, наш салон возьмет на себя. Вы не против?
– Конечно, нет. Спасибо, Роза. Я благодарен Вам за участие, – сказал Андрей, неотрывно смотря в глаза. – В наше время не каждый готов помочь ближнему, что уж говорить о бедных несчастных детишках, ожидающих своей очереди на операцию. Когда я вижу на их лицах улыбку, мне кажется, что жизнь прожита не зря.
Внутри что-то встрепенулось от его слов. Они были такими искренними, такими воодушевляющими. Казалось, передо мной сейчас сидит не тот человек, с которым я повздорила в гримерке, а совершенно другой Андрей Ковальский, о существовании которого до сегодняшнего дня я не подозревала.
– А Вы были правы, Андрей, я совершенно Вас не знаю, – созналась, с интересом глядя на музыканта.
В нем было все по-прежнему: множество татуировок по всему телу, огромные тоннели в ушах. Мне всегда казалось, что такие мужчины не могут быть сострадающими, нежными, ранимыми, но, кажется, ошибалась. И эта роза на шее,
