чувствовать твою неприязнь? – он притворно вздохнул и закатил глаза.
– Ты знаешь, где выход.
– Да, но кто же тогда о тебе позаботится, Рыжая?
– Я и сама могу прекрасно о себе позаботиться!
– Разве можешь? Ты ведь такая беспомощная и беззащитная. Всего лишь простой человек.
– Я вовсе не беззащитная! И уж тем более не беспомощная!
– Люди по определению своему хрупки. Они сделаны из костей, которые, в свою очередь, имеют свойство ломаться. И поэтому, мне, гораздо спокойней, когда ты под моим неусыпным присмотром.
– Какое тебе вообще может быть дело до целости моих костей?
– О, крошка, ты просто мне нравишься. Симпатичная такая рыжая мордашка, вздернутый носик, негодующий, полный праведного гнева взгляд, – Люцифер медово улыбнулся, – смирись уже с тем, что пока оба твоих мальчика в отъезде, я буду твоей постоянной нянькой.
– Они не мои мальчики! – Анжела вспыхнула.
Ухмылка на одну сторону выводила из себя, а слащавый, приторный тон раздражал еще больше.
– Ну-ну, конечно, – Люцифер покивал и, откинув голову назад, закрыл глаза, – они вот-вот вспыхнут от любви к тебе, сгорят словно спички. Ну, или просто передерутся. Тебе рассказывали, что такое любовь для Ангелов с их сверхспособностью к чувствам? Проклятье, сущее проклятье. Хотя на твоем месте я бы забрал себе их обоих. Как это называется?
Он пощелкал пальцами.
– Гарем? Хотя гарем – это, кажется, наоборот.
– Прекрати! – девушка больше была похожа на помидор. – Как ты можешь так говорить?
– О, я могу говорить и не такое! – Люцифер расхохотался. – Но, разумеется, ты не сделаешь так! Ты же вовсе не такая! Ты будешь мучить Кристиана целую вечность, и даже дольше, считая его своим другом, держа рядом, на коротком поводке, будто комнатную собачонку. Не давая забыть о себе ни на одну секунду, наполняя каждый его день болью, тоскою, печалью. И при этом будешь считать себя правой, даже правильной. А с Войной у вас, конечно же, любовь. Большая, как динозавр и чистая и нерушимая, словно стеклянный замок. Любовь, на которую Кристиан будет смотреть, кусая себе локти, завидуя вашему счастью, но, не смея отвернуться или закрыть глаза, ведь ты же нуждаешься в нем и его дружбе.
Анжеле хотелось зажать уши. Как он вообще мог такое говорить? Даже думать про это девушке было ужасно. Хотя в чем-то он был прав. Ей давно пора отпустить Криса, оторвать его от себя.
– Делаешь вид, будто не слышишь, но сама-то знаешь, что я прав, – Люцифер так и не открыл глаз, – знаешь, Война мне тоже нравится гораздо больше. Крис слишком правильный, слишком чистый, слишком светлый. Все эти принципы и моральные ценности. Бррр… конечно же через некоторое время тебя начало от него тошнить. Рядом с такими всегда чувствуешь себя недостойной, слишком грязной. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Война же настоящий, до скрежета в зубах. Он храбр, своеволен, тверд, свободен и упрям. Почти как я.
– Вы ни капли не похожи.
