я мог не обратить внимание наедине, в присутствии кого бы то ни было звучит совсем иначе. А это ее «недомужчина»! Вообще без комментариев. Будь она парнем, я бы ей руки-ноги переломал. И не посмотрел бы ни на присутствие ее деда, ни на ее бойцовский ранг. Благо, уже с год как почти восстановил свои возможности. М-да, почти. Впрочем, на нее хватило бы.
Немного успокоившись, глянул на старика. Что я могу сказать? Ей явно достанется дома. Лицо деда сейчас – наглядное пособие по действию лимона на среднестатистического человека.
– Я приношу извинения за слова… и действия своей внучки.
Ему явно не понравилось, как Шина ведет себя в чужом доме. Я-то привык, а вот он с этим столкнулся впервые. Даже странно, за все те годы, что мы соседствуем, он впервые пересекся с Шиной у меня. Как будто этот дом принадлежит ей, а я тут просто в гостях, если кто не понял.
– Извиняться надо ей, а не вам.
– В первую очередь мне. – Ага, Япония, тут нравы такие. – Я ее дед, и ее воспитание…
– Вы уж извините, что перебиваю, Кента-сан, но от вас тут мало что зависит. Шина уже не ребенок, и все, что можно, в нее уже вложено. Если человеку на роду написано быть маньяком-убийцей, то, как его ни воспитывай, именно им он и вырастет. А если баба родилась стервой, то ее уже ничто не изменит.
– Весьма спорное утверждение.
– Не весьма, Кента-сан, просто спорное, и я это понимаю. Но таково мое мнение. Если в двух одинаковых семьях с одинаковым достатком, с родителями, у которых одинаковый характер, на одинаковой социальной ступени, даже с похожими друзьями родителей, вырастают совершенно разные дети, это что-то да значит.
– И ты с подобным встречался лично?
– Да. – Причем и в моем мире, и в этом.
– Ну не будем спорить. У каждого свое мнение. Я же считаю себя обязанным извиниться перед тобой. – Я в ответ лишь махнул рукой. – Вернемся домой, и я обязательно поговорю с ней.
– Лучше расскажите все Кагами-сан, уж она-то покажет ей мать Кузьмы.
– Что?
– Русское выражение такое.
– Мм, понятно. Пожалуй, ты прав, кому как не матери объяснять, как нужно вести себя девушке.
Вскоре вернулась Шина, неся поднос с двумя чашками. Одну она поставила перед стариком, а вторую взяла сама. Ну а я потянулся за сигаретами.
– Хм, кажется у меня что-то со зрением, – задумчиво произнес Кента, даже не притронувшись к своему чаю. – Никак не могу найти третью чашку.
– Это потому, что ее нет, деда.
– А почему ее нет?
– Потому что мелкий и сам может сделать себе чай, если захочет.
А вот это она зря, лучше б дурочку сыграла и хоть как-нибудь попыталась отмазаться.
– Шина, позорище рода, иди-ка ты домой. – Приветливые интонации старика никак не согласовались со смыслом его фразы.
– Что?
Судя по писку девчонки, в словах и интонации своего деда она услышала гораздо больше,
