и беглого «джинна» из иного мира до сих пор так ничего и не дали. А как бы все было просто – подсаживай душу иномирянина в тело бунтаря и получай готовые ответы.
С некоторой ностальгией граф вспомнил свой великий триумф, начавшийся с первого вселения Вана в тело мошенника и закончившийся женитьбой «одержимого» тем же Ваном императора на Ларе и ее восшествием на престол.
Душа погибшего в далеком мире человека по имени Ван, или, как он сам себя называл – Иван, оказалась необычайно полезной. «Джинн» был умен и находчив, он сумел сохранить рассудок и выдержку и в теле пирата, и в теле генерала, он даже умудрился обуздать плоть нелюди дари. Впрочем, именно благодаря этой находчивости Ван сумел улизнуть от графа и получить свободу.
Воспоминания графа прервал голос Яны, выглянувшей из окна второго этажа донжона:
– Ваша милость, вам стоит взглянуть на это самому. – Голос девушки не предвещал ничего хорошего.
В том, что ситуация действительно чрезвычайная, граф убедился, посмотрев на пол большой комнаты в северной части донжона. Выстеленная досками поверхность была завалена трупами защитников, но лишь одно тело буквально приковывало к себе взгляд. Раскинув руки, у стены лежал вроде человек, но более внимательный взгляд выделял странную форму носа, когти на руках и серую кожу на костлявом лице.
– Тухлая каракатица! – озвучил мысли графа появившийся в комнате Карн.
Вид тела дари напоминал графу о том, что незначительным бунтом этот дело не ограничится. Нелюди играли только по-крупному, и впереди империю ждут серьезные потрясения.
Желание найти беглого Вана и задать ему пару вопросов стало еще сильнее – ведь граф уже давно понял, что после нахождения в теле одного из собратьев лежащего у стены трупа «джинн» рассказал своим эксплуататорам далеко не все.
– И где же его найти? – невольно произнес вслух граф, что не укрылось от чуткого слуха пирата.
– Я бы тоже хотел знать, где эта тварь, – злобно прошипел Карн, в очередной раз удивляя графа непонятно откуда взявшейся ненавистью к иномирянину.
Глава 1
Степной барон
Зима в степи – это нечто непередаваемое: кажется, будто во вселенной нет ничего, кроме чуть выцветшего неба и белоснежной, слегка собранной складками холмов огромной скатерти степи. Даже иногда попадавшиеся рощи не делали эту картину менее сказочной – природа словно выткала тонкие кружева, выстирала их и выбелила, а затем развесила сушиться на ветвях. Тех самых ветвях, которые в конце лета радовали своим богатством, а в финале осенней поры вызывали жалость, потеряв все золото листвы.
А вот зимой для печали места не оставалось, лишь звенящая пустота, которая вызывала в душе желание бежать за горизонт, навстречу неведомому чуду. Живя в городе, даже таком небольшом, как Таганрог, я был лишен этой чистоты и безграничности. Городской снег всегда выглядел грязной и жалкой
