времени!
Линфань повторил все то, что проделал в последние три минуты. Толпа… мало изменилась, разве что одежды приобрели расцветку, по большей части темных и холодных тонов. Светофорная подсветка дорог… да, это можно было предположить. Мигающий желтый сигнал никак не был связан с работой «красного» и «зеленого». Они работали в инфракрасном режиме, в нормальном ритме. Понятное дело, без цвета, но странным ночным водителям было достаточно иного вполне понятного алгоритма: зажглась инфракрасная подсветка дороги – стой, погасла – продолжай движение. Со стоп-сигналами и фарами авто, а также габаритами флаеров история повторялась. Они работали в том же инфракрасном режиме.
Линфаня толкнули какие-то прохожие, и парень пришел в себя. Правда, не до конца. Картины ночной жизни основательно выбили его из колеи, и чтобы снова в нее войти, требовалось как-нибудь встряхнуться. Чжен в сотый раз оглянулся и решил пройтись в бодрой ночной толпе хотя бы до угла дома.
За углом, на широком освещенном проспекте Линфаня ожидало новое откровение. Ничего похожего на «ночной день» здесь не было! По тротуарам бродило несколько десятков обычных вялых полуночников, в дверях открытых круглосуточно супермаркетов и баров стояли зевающие охранники, а транспортный «поток» мог претендовать от силы на «ручей».
Чжен невольно обернулся. Улица за спиной по-прежнему кипела «темной жизнью». Фокус заключался в том, что проспект являлся частью второго транспортного уровня, а первый уровень за несколько метров до перекрестка нырял в трубу проложенного под проспектом тоннеля. То есть темная и светлая жизнь не пересекались, расслаиваясь, как водка и томатный сок в «Кровавой Мэри».
Мысль о коктейле подтолкнула Чжена к дверям ближайшего заведения в модном «земном» стиле. Обилие заведений «европейского» образца на китайской колонии было, с одной стороны, продуктом глобализации, а с другой – данью старинной традиции, пришедшей из тех древних времен, когда Сянган еще был Гонконгом, Аомынь – Макао, Тайвань – Формозой, а о глобализации никто и не помышлял. На заре современной эпохи во всех «заморских территориях» традиции Европы как-то сами собой смешивались с национальным китайским колоритом и создавали неповторимую атмосферу соединения, причем довольно гармоничного, противоположных стихий. Когда же пришла пора освоения космических колоний, история повторилась, только в несколько ином масштабе. На Дао традиционные ресторанчики вполне уживалась с барами, пабами и кафе, а люди свободно говорили как на колониальном китайском, так и на торговом английском.
Ну, и пили на колонии, соответственно, все, что угодно: от рисовой водки до темного пива, виски и текилы. Линфань почти не пил спиртного, но сейчас что-то подсказывало ему, что лучше выпить, чем сойти с ума.
Охранник бросил на запоздалого посетителя короткий взгляд и жестом потребовал снять «очки».
– Снимать запрещено.
– Да, конечно. – Чжен торопливо спрятал камеру
