самый, по которому Борисенков стрелял недели две тому назад…
…Первым открыл огонь с пограничной вышки замполит. Словно на стрельбище, припав на одно колено, выпустил одну за другой три коротких очереди. Длинную из своего автомата выдал прапорщик.
– Есть! – закричал Борисенков.
– Нет! Удрал косолапый!
– Не мог я промахнуться!
– А чего ж он удрал-то?
Федор чертыхнулся, глядя на спускающихся с вышке по лестнице, препирающихся командиров, которые, похоже, совсем стрелять не умели. Сам бы он не промахнулся и если бы машина, на которой его наряд возвращался на заставу, не застряла в кювете, то к самому интересному они бы успели. Но на очередной колдобине машина вильнула-таки с грунтовки, и вытащить ее своими силами не получилось. Они опоздали на какие-то две минуты. А, может, оно было и к лучшему – медведь, возможно, привлеченный запахом с помойки, услышав шум машины, скорее всего, ушел бы. Но ночью вполне мог вернуться, а тогда дежуривший на вышке часовой мог бы его и не заметить.
Буквально накануне начальник заставы отбыл в отпуск, и о своих соображениях сержанту Посельскому пришлось докладывать мрачному замполиту. Зная по рассказам медвежьи повадки, он предложил на всякий выставить ночью поблизости от помойки так называемый «секрет». Инициатива оказалась наказуемой, и лейтенант назначил старшим наряда Федора, приставив к нему ефрейтора Иванченко и рядового Сударина.
Они замаскировались неподалеку от помойки, от которой ощутимо пованивало. Удовольствия провести в таком соседстве несколько часов было мало, к тому же Федор запретил подчиненным курить, впрочем, как и разговаривать. Однако страдали они не очень долго – ночную тишину, нарушаемую лишь комариным писком, взорвали выстрелы, которые сопроводил звериный рев. Стреляли со стороны отдельно стоящего от казармы офицерского домика. К которому наряд сержанта Посельского поспешил выдвинуться с автоматами наизготовку.
– На этот раз точно попал! – Заявил замполит. – Первым же выстрелом! Хорошо, что ствол с собой прихватил, когда по нужде вышел. Вышел, а медведь прямо передо мной. Теперь валяется где-нибудь поблизости.
Федор включил фонарик, посветил вокруг:
– На предохранитель пистолет поставьте, товарищ лейтенант.
– А если…
– В любом случае, убили вы медведя, или ранили, искать его только при свете дня нужно. Сейчас, даже с собаками – слишком рискованно…
Они вышли на поиски с утра пораньше. Начальник заставы и, все те, кто ночью стерег медведя в секрете. Только у ефрейтора Иванченко теперь на поводке была немецкая овчарка по кличке Берда. Собака взяла след зверя буквально от порога офицерского домика. Залаяла, потянула за собой хозяина, но вскоре остановилась, как вкопанная, перед одинокой березкой.
Растущих в округе берез можно было по пальцам пересчитать, но именно под этой любили фотографироваться пограничники. Совсем недавно, когда она покрылась молодыми
