в лицо неубранной одеждой, как это делала мама Летиной подружки, Лете вполне хватало бабушки и папы. Так что мать ей совсем не нужна. Змея, гадина, мерзавка, блудница – вот что дурманило Лету сладким веселящим облаком, с тихим шипеньем струившимся из вентиляционной решетки, вытяжки, крана, слива, духовки и горелок в тот момент, когда на плите закипала карамель. Тёмное движение за спиной и нежное прикосновение к волосам, вкрадчивый взгляд в затылок и сгусток истомы в теле – это была тайна карамели, её загадка, и Лета должна была её разгадать.
– Чтобы сироп варился равномерно, всё время поворачиваем ковш вокруг своей оси, придерживая ручку защитной силиконовой рукавицей, – привычно наговаривала Собака. – Если нужно мгновенно прекратить варку, снимаем посуду с огня и быстро добавляем сливочное масло, сливки или воду, они охладят карамель, но сохранят жидкой.
Карамель – очень капризная. Когда ею занимаешься, нельзя отвлекаться на другие дела. Лета не отвлекалась – довела температуру смеси до 150 градусов и начала вводить краситель. Он бывает трех основных цветов, а все остальные оттенки получаются кровосмешением. Лета зловеще соединила голубое и желтое, обернувшееся зелейно-зеленым, и влила в карамельный сплав. Затем расстелила на металлическом столе силиконовый коврик, вдохновенно выложила шнуром лист клевера с четырьмя лепестками и безрассудно заполнила дрожащую форму счастья сомнительным содержанием. Карамелью из второго ковша Лета залила пресловутые сердечки – всё-таки, пользуются спросом, – и была удивлена, что все сердца, вроде бы и сделанные по трафарету, оказались свободного покроя.
– Что называется, «ручная работа», – похвалила Собака. – Очарование неправильности.
Третью порцию Лета сварила и подкрасила так ловко, что внутри окаменевшего сгустка явственно просматривался огонек, семечко пламени, испускавшее проросток свечения.
– Надо же! – удивилась Собака. – Впервые вижу такой эффект.
– Это не эффект, это на самом деле, – дрогнувшим, перемежающимся голосом сказала Лета.
– А если свет сделать не тёплым, а ледяным? – задумчиво спросила Собака.
– Северное сияние? – поняла Лета и посмотрела в лицо совершенной, как яйцо, формы с плоско прорезанными темными глазами.
Может, гадина была кондитером, и водила её, Лету, к себе на работу, на кондитерскую фабрику? И, как знать, любила дочь?
Спросить об этом у папы или бабушки было невозможно – дом был сценой, на которой из года в год с яркостью древнегреческой трагедии вершилось справедливое возмездие мерзавке, прикинувшейся невесткой, женой и матерью.
В час дня всех позвали в конференц-зал, на кофе-брейк, а в пять каждому участнику вручили заготовленный сертификат в рамке. «Новикова Л.А. прослушала семинар «Использование оригинального кондитерского инвентаря для оформления семи видов свадебных тортов декоративными изделиями из карамели». За «оригинальным
