всё подозрительно испачкано.
– Что это? – осторожно спрашиваю.
– Штаны… – выдерживает паузу кошка, а у самой от удовольствия аж глаза щурятся.
Медленно считаю до одного и спрашиваю ещё раз:
– Вижу, что не костюм химзащиты, что за инородная палитра? – и пальцем показываю, для верности.
– Это не палитра, а помада, Кустодиев ты наш.
– Ну, помада – это очень даже ещё ничего. – Пытаюсь оправдываться.
Сам же думаю – ну и хорош же я вчера был! И ведь не помню ни херища! Как Шилов.
– Тётю с собой приволок? – пытаюсь всё же добиться более конкретной информации.
– С собой, с собой… Между прочим, где ты её нашел?
– Не помню, – честно признался я. – Может, сама прибилась…
Мохнатые начинают ржать.
– Ладно, хватит, где она? В смысле, тётя.
– Ушла, что ей с тобой делать? Тирольский храп выслушивать или песни? – продолжая хохотать, отвечает собака.
– Песни?
Они проигнорировали мой вопрос.
– Но сначала, как честная женщина, она, конечно, сделала всё, что могла, – и кошка, тыкая лапой в штаны, загоготала ещё больше.
– Баста! Больше не намерен выслушивать ваше издевательство.
Я быстро (насколько позволял внутренний гирокомпас) оделся.
– За руль не садись! – напутствует собака.
– Кто сказал, что у меня руль? У меня штурвал!
И захлопнул дверь.
И нос к носу столкнулся с соседкой. Вроде Мариной зовут. Замужем. Опять же по неподтверждённым данным.
– Привет! – Марина очень симпатичная, даже с бодуна. С бодуна, естественно – я.
– Здрасьте… – я на всякий случай отвечаю осторожно, мало ли она вчера видела меня. Дышать тоже стараюсь куда-то в бок и вверх.
– Не вы вчера песни пели ночью?
– Вряд ли, – ни хуя себе! Думаю. – У меня слуха нет.
– Да? – Марина очень недоверчиво смотрит. – Как раз это мне и запомнилось…
Конфуз, однако… Что же я мог петь?
– А что за песня была?
– «Вставай проклятьем заклеймённый.»
– Я даже слов таких не знаю, может, телевизор у кого-нибудь? Или соседи из семьдесят третьей?
Соседи эти, кстати, могут меня спасти. Племя синегалов в резервации, корпункт агентства Синьхуа. У Марины с ними стена общая, а мне повезло.
Но ей, видимо, не повезло ещё и со мной:
– Может, конечно, и соседи, но только, если вы их к себе в гости приглашали.
– Это исключено, у меня высокие моральные и этические устои.
– Может вчера они пошатнулись?
– Устои? – уточнил я и сам немного пошатнулся, как вчерашний устой. А если и дальше продолжить эту игру в слова, то как раз «устоя» вчера и не было, был «упадок». И какой упадок! Полное падение индексов. Обвал! По всем роутерам. Насдаки, Никкеи, Доу Джонсоны – все поросли медным тазом.
–
