того, что с утра уже можно будет посмотреть подарки под елкой. Ученый купил даже золотую цепочку, решив уже полностью добить согласившуюся Зинаиду.
Между тем в ресторане он натолкнулся на холодные, серьезные глаза стального серо-голубого цвета. Девушка явилась в опрятном классического покроя платье, без тени косметики и не пахнущая духами. То есть выглядела она совсем не так, как обычно дамы, приходившие к нему на свидание. Зинаида сразу же заговорила деловым тоном:
– Я согласилась на встречу с вами по одной простой причине. Со мной беседовало руководство по поводу вашего поведения, и меня чуть ли не обвиняют в том, что вы не можете что-то там сосчитать… Как вам не стыдно, товарищ ученый. Когда вы уже оставите меня в покое? Неужели вы думаете, что я куплюсь на ваши ухаживания, на всякие там цветы и конфеты? Однажды я уже сделала такую глупость, и сейчас у меня растет дочь, а я живу только для нее. И я не позволю вам, Евгений Григорьевич, играть моими чувствами и чувствами моего ребенка. Понятно?
– Сколько тебе лет? – оторопел от такого напора ученый.
– Двадцать восемь. Знаю, что выгляжу моложе, мне это уже говорили, но голова на плечах у меня есть, – ответила Зина, не жеманясь и не строя глазки. – Ну, а теперь я поем? Не пропадать же добру!
– Очень рациональный подход, – несколько смутился Евгений Григорьевич, считавший данный подход своей прерогативой.
Они молча приступили к трапезе.
– А если у меня чувства? – заикнулся через некоторое время ученый.
– Оставьте! Ваше чувство – физика. И любовь – тоже она.
– Но ведь может же кто-то занять почетное второе место? Я впервые в жизни этого хочу!
– Может… если вы сами решите это уравнение и введете в него второе неизвестное. Но вы вполне можете ошибиться. Я прошу отстать от меня, причины я объяснила.
– И ты решила остаться одна? Но это же нехорошо!
– Вы же один, и это нормально, – парировала Зинаида.
– Я был не прав и сейчас признаю свою ошибку. Лучше поздно, чем никогда. Как ты оказалась у нас в институте? Великая тяга к науке? – спросил ученый, помня, что говорили все вновь поступившие лаборантки.
– Что вы, конечно, нет! Я со школьной скамьи ненавидела физику, но родители настояли, чтобы я окончила физико-математический институт. А сейчас, с ребенком на руках, у меня небольшой выбор. Я готова работать кем угодно, лишь бы работать.
– А живешь ты где?
– В общежитии. Но я не жалуюсь. У нас с Фросей, так зовут мою дочь, прекрасные жилищные условия – отдельная комната. Обычно ее дают только семейной паре, так что мне повезло.
После этого вечера Евгений Григорьевич оставил Зину в покое. Некоторое время Кактусов собирался с мыслями, а когда полностью осознал, что его решение четкое, бесповоротное и полностью осознанное, пришел к Зинаиде официально просить
