Для меня – невероятно огромные. Для них – карманную мелочь.
Литеры от E до H получили их ближайшие помощники, каждый из которых имел в подчинении не одну сотню человек. Впрочем, в исключительных случаях этот статус мог даваться и кому-то другому, не имевшему в своем распоряжении крупных сумм или власти, но достаточно ценному. Видному ученому, сделавшему фундаментальное открытие или личному телохранителю кого-то из высшей аристократии, спасшему жизнь сюзерену, тем самым доказав свою верность и полезность. Эти теоретически уже могли попасть под каток законов, но никогда этому не подвергались, если их не настигала немилость своих вышестоящих покровителей. Последние лично или при помощи своих подчиненных лишали провинившихся свободы и жизни. А сами были прикрыты от законов… Ну, за исключением тех случаев, когда верхам хотелось провести образцово-показательную казнь, кинув кость плебсу и отдав бывшее высокое начальство на расправу жаждущей крови толпе.
Буквы I, G, K, L, M достались мелким начальникам и начальничкам. В какой степени мелким? Десяток подчиненных как минимум. Максимум не лимитирован и зависел от сферы, где те находились. В тюрьмы или в прицел работников Социальной Службы они попадали… иногда. Если обладающие этими рангами умудрялись не опростоволоситься достаточно долго, то начинали располагать средствами, позволяющими откупиться от закона.
Основанная масса населения получила статус, выражающийся символами от N до S. Рабочие. Солдаты. Мелкие клерки. Представители социальной сферы. Им уже были не под силу штрафы, установленные за правонарушения. На один такой они копили десятилетиями. А потому были вынуждены стать весьма законопослушными. Если хотели жить и жить, пусть не так уж хорошо, но терпимо.
Буквы от T до W означали людей с поражением в правах. Проще говоря, узаконенных рабов. Но если так назвать их в зоне досягаемости датчиков Социальной Службы, то ее работники неизбежно навесят на того, кто нарушил постановление от какого-то там числа, солидный штраф. Вот уж чьей участи не позавидуешь, прогресс науки и техники не позволял им иметь даже призрачные шансы на обретение свободы и заставлял быть покорной глиной в руках тех, кто имел в своем распоряжении коды управления. По мне стать подобной марионеткой – это хуже, чем мертвым. Правда, иметь в подчинении таких бедолаг позволялось только со статуса G. Хоть что-то хорошее, относительно простые люди не могли испытать искус владения чужими судьбами. Да и было обладателей этих категорий, по правде говоря, не так чтобы много. Рабский труд в большинстве отраслей высокотехнологичного общества попросту неэффективен. И потому девяносто пять процентов рабочей силы считали себя свободными людьми, хотя по факту отличались от невольников не так уж и сильно, тоже всю жизнь горбатясь на хозяина за еду, одежду да очень-очень редкие дополнительные подачки по праздникам. Призрачная надежда оказаться полезным и получить более высокий статус, позволяющий вздохнуть чуть-чуть
