глазами вбок, чтобы было ясно – какого именно господина.
– Записи ко мне. Охранника разыскать, – скомандовал Старейшина и перевел взгляд на дальнего родственника, обиженно трогающего пластырь на носу. – Жди меня дома, не задерживаю.
– Но Акети-доно, я… – проблеял побитый.
– Жди. Меня. Дома, – надавил яки Старейшина, – тебя проводят, я распоряжусь.
Скорее даже не проводят, а отконвоируют. Не первый раз Акети-доно слышал, что кое-кто считает себя чуть ли не самим главой клана. Старик досадливо поморщился – видимо, увещевания так и не нашли тропку к разуму нерадивого родича. Вне зависимости от исхода сегодняшнего происшествия, тот отправится обратно в провинцию. Подлог и самодурство Старейшина прощать не собирался.
А вот с другим участником следовало разобраться.
Начальник охраны довольно быстро разыскал уволенного. Впрочем, времени ожидания было вполне достаточно, чтобы посмотреть скоротечную стычку с нескольких ракурсов.
Старейшина улыбался. Маленький фрагмент записи сказал ему куда больше, чем все расспросы. Да-а, такого он точно не ожидал увидеть.
– Акети-доно? – обозначил свое присутствие начальник охраны.
– О, наконец-то! – довольно хлопнул в ладоши Старейшина. Груз беспокойства и озадаченности моментально исчез под теплым бризом приятных воспоминаний молодости. – Так, рассказывай, что было в действительности и ничего не бойся, – направил он острый взгляд на понурого охранника.
С каждым сказанным словом Акети-доно все больше хмурился. Ситуация оказалась вовсе не такой безобидной, одной ссылкой родственничек не отделается. Пригласить в свой дом гостя, чтобы унизить и оскорбить его родителей – такое было просто недопустимым, даже с учетом разницы в социальном статусе. Понятно, что заявку дерзкого паренька никто не стал бы выполнять, но отказать можно было иначе. От телефонного звонка до более грубых форм, если наглец намеренно дерзил. Можно было сломать ему руку, которой он писал, или иначе обозначить неправоту – Старейшина вполне допускал насилие в свою систему видения мира. Но никогда, никогда нельзя оскорблять гостя, каким бы он ни был! Особенно – старик хихикнул про себя – такого.
– Свободны, благодарю за работу. Его восстановить и начислить премию – кивнул он на опального секьюрити.
Старейшина дождался, когда за служащими закроется дверь, и с несвойственным ему нетерпением принялся набирать телефонный номер.
– Але? – раздался на том конце провода ворчливый голос Макото-куна.
– Старая перечница, ты еще жив? – довольно отозвался Акети. – Пыль еще не сыплется при ходьбе?
– А я-то думаю, что за порошок в твоем чае! – засмеялся Макото.
– Как дела, как внучки? – поинтересовался Старейшина.
– Внучки утром чуть дом не разнесли, – почему-то довольно рассказывал Кавати-доно, –
