бесхозную кружку с горячим кофе возле клавиатуры. – Кхм, это мы мигом.
– Вот и отлично! – просиял учитель. – А кофе я себе еще налью, не переживай.
Да я и не переживаю, что уж. Пока преподаватель ходил в учительскую, заглянул в камеры наблюдения за двором. Надо же – никакого хаоса и погромов, две сестрички мило устроились на скамейке возле входа и о чем-то шепчутся. Что все мирно – хорошо, а вот сговор двух фурий вызывает определенное беспокойство.
– Такаши-сан, вы не против, если я задержусь в школе допоздна? – спросил я у вернувшегося с новой кружкой преподавателя. – Возникла новая проблема, возможно, придется работать всю ночь.
– О-у, Дим-кун, а тебя отпустят дома? – взволнованно уточнил Такаши и поставил свою кружку на стол.
– Конечно! Я предупрежу по телефону, – бодро отозвался я. Лучше мне тут денек пожить, честно говоря. Или два, больший срок сестры обычно не злятся.
– В таком случае как скажешь, – радостно кивнул учитель. Еще бы, ему за мою работу платят очень даже солидную сумму, но я не в обиде, денег хватает.
На четырех родительских карточках оказалось больше, чем обычный человек способен потратить за жизнь, даже с учетом капитальных трат – на машину или жилье. Естественно, если задаться целью промотать – то и на месяц не хватит, но я вполне скромен в запросах. Очень скромен – переключаю внешнюю камеру на вид парковки. Двухколесный тысячекубовый монстр терпеливо дожидается своего всадника. Вот что примиряет меня с муравейником японской столицы, духотой токийского метро и дикими пробками – сила и свобода чуда технологической мысли. Владение воздухом пресекает любые аварийные ситуации. Правда, водить в шестнадцать лет нельзя, но, как оказалось, с подделанными правами – можно. Увы, не сегодня – вздыхаю я.
– Дима.
Ледяной тон заставляет вздрогнуть. И почему я решил, что в безопасности?
– Да, драгоценные мои. – Копирую выражение лица кота из известного мультика. Не помогает.
– Я хотела бы видеть тебя сегодня на додзе. – Ай чеканит фразу, словно гвозди забивает в крышку гроба.
– Тебе не понравилось? – Смущенно отвожу глаза. – А я так старался…
– Что не понравилось? – подозрительно произносит Юко. Вот опять – ведь секунду назад ее не было!
– Ничего особенного! – Маска невозмутимости на лице Ай на мгновение разбивается, открывая лазейку смущению.
– Первый поцелуй в моей жизни ты называешь «ничего особенного»? – горестно вздыхаю я. – Зачем мне тогда жить!
– Ай? – Юко грозно нависает над сестренкой.
– Я… он… – Глазки Ай бегают, на щечках выступает обличительный румянец. – Он все врет!
– Ничего подобного! – на этот раз возмущаюсь я. – У меня есть запись с периметра слежения. Сейчас принесу!
Пылая праведным гневом, целеустремленно
