кино и прочитав Лермонтова… Кстати, «Бородино» вы когда проходили?
– В третьем классе. – Услужливая Селиванова.
– Значит, две трети стихотворения уже благополучно забыли, так что тем более судить непредвзято не можете. Я вовсе не утверждаю, что телевизионный пафос, рассказывающий о войне двенадцатого года, плох или, например, необъективен. Я просто говорю о том, что вы сами должны разобраться, каков он для вас и что означает для каждого эта важная дата. Она должна иметь значение, но его никак не оценить за пятнадцать минут просмотра или покопавшись в памяти и вытащив из ее недр «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» – Речь затянулась и грозила превратиться в нравоучение. Этого Маргарита как раз собиралась избежать, а потому перешла к заключению: – В общем, лучший способ составить свое мнение – это, на мой взгляд, полное погружение в ситуацию, воссоздание атмосферы. Так что в музейный день, а он не за горами (через пару недель), едем на место событий под Можайск. – Впереди были главные слова, и Маргарита собрала всю волю в кулак для того, чтобы они прозвучали естественно: – Я уверена, что такая поездка прошла бы прекрасно, проводи ее Анжелика Карловна. – Имя-отчество Лики далось нелегко и, конечно, вызвало неотвратимую реакцию у публики: у одних – тихую грусть, у более впечатлительных – слезы в глазах, у самых ранимых – защитную улыбку. Все ясно – легко не будет. По Лике горевали искренне. С ней будут сравнивать, и держать равнение будет непросто. – Все-таки человек со специальным образованием и ее способностями к прекрасному изложению материала непременно сделал бы поездку очень увлекательной. Я не стану претендовать на ее место и не буду играть никаких ролей. – «А чем же, интересно, ты сейчас занимаешься?» – Хотя вру. Одну роль я все-таки сыграю. Как учитель французского, считаю себя вправе выбрать позицию противника и выступить перед вами от его имени. Никто не возражает? – Молчание. Но не тяжелое, а одобрительное. Уже хорошо. Забросив пробный камушек, Маргарита перешла в наступление: – Работа мне предстоит серьезная, так что и от вас я потребую содействия. Отлынивать никому не позволю. Кто бежит с войны – тот дезертир, а дезертирам во все времена позор и презрение. И не только от власти – «то есть от меня», – но и от соплеменников. – «Кто хочет организовать собственную войну с классом, может отказаться от моей затеи, но, насколько я знаю, среди ребят таких нет. Дерзун, конечно, на общественное мнение давно плевать, но она меня обижать не станет, а остальные, кажется, более зависимы от коллектива». – Поскольку я на французской стороне, вы обязаны (кто-то же должен) защитить интересы русской армии. Роли распределим через неделю. Я с удовольствием удовлетворю ваши пожелания, но у кого нет предпочтений, тому я должна помочь. А для того чтобы представить каждого в какой-то роли, мне нужно хоть немного времени.
– Вы считаете, недели достаточно? – Правый ряд, последняя парта. Голос ироничный, взгляд нахальный. Но вопрос-то не в бровь, а в глаз. Это
